Пристыженный, тот не знает, что делать.
- Я спою для вашей милости, - воркует Аврора, и пальцы ее уже ударяют
по струнам гитары:
Мирный бой, живая смерть,
Смех навзрыд, забвенья слава,
Бездны взлет, кромешный свет,
Зоркости слепой забава,
Яд, животворящий кровь.
Желчи мед, беды отрада.
О, воистину любовь -
Это небо в муках ада*.
______________
* Переводы стихов в романе сделаны Н.Бялосинской.
- Отлично! Прекрасно! Великолепно!
И впрямь - голос Авроры единственное, что здесь прекрасно. Мигель,
необычайно восприимчивый к звукам, в особенности к звукам человеческого
голоса, протягивает к Авроре руки:
- Пойте еще, сеньора!
Аврора на лету поцеловала пальцы мальчика, и вновь зарокотали струны:
Ночью звезду небеса обронили,
А утром унес Гвадалквивир,
Ночью друг друга мы полюбили,
А утром он меня позабыл.
Друм, друм, друм-риди-друм,
А утрам свет ему стал не мил.
Аврора видит - глаза юноши зажглись восхищением, и наклоняется
поцеловать его. Но Мигель резко откидывает голову, уклоняется. Аврора
обиделась, целуется с пышноволосым.
Хозяйка разносит кубки с вином; в соседнем большом зале все уже давно
стихло, мелкий люд давно отправился спать, только благородные господа и дамы
еще кутят.
Мигель видит здесь - обнявшуюся парочку, там - мужскую руку в вырезе
корсажа, тут - бедро, стиснутое ладонью мужчины.
Тощий бакалавр и его приятель на минутку вышли.
Два листка, упавшие с их стола, белеют на полу. Родриго поднял их.
- Не иначе кропает стишки сей алчущий любви бакалавр, - бормочет
Родриго. - Я прочитаю вам: "Антонио, рыбак из Алькала, два д. Альфонс,
работник, ер., Кантильяна, ер., три д. Серафимa, ст. знахарка, ведьма,
четыре д. Стефано, виноторговец из Бренеса, ерет., восемь д. Хулио, работник
из Гудахоса, бунт., четыре д..." Да что же это, господа? А на втором листке?
"Его преподобию дону Микаэл |