то-то загадочное, по виду напоминавшее
крохотный деревянный ковшик с янтарной длинной ручкой, и стала заталкивать
в него мелко порезанное коричневое сено из другого мешочка. Высекла
кресалом искру, сено задымилось, Айша сунула ковшик ручкой в рот и,
блаженно прижмурившись, добавила, что Денон, как человек порядочный и
благородный, следующий листок "Утра рыцаря" выпустит за свои деньги.
- И пенсион семье наборщика, - хмуро уточнил Виктор. - Потому как
повесили его с утра.
Установилось тягостное молчание. На Денона никто не смотрел. А благородный
мессир прямо чувствовал, как, не глядя на жару, пол под батистовым
платочком холодит зад. Сейчас они ему устроят судилище. Холопы. Дернул же
его черт... Он подсчитал в уме грозящие убытки и ужаснулся. Сабина будет в
ярости. Никаких вердийских кружев и клубники со сливками. Чулки будет
штопать.
Лестница заскрипела. Кое-кто потянулся к оружию - на всякий случай. Гэлад
наставил на отверстие в полу свой недопалаш. Но воевать не пришлось.
- Здравствуйте, господа.
- Каменный гость, - непочтительно сказали из все того же угла. Денон
подумал, что потом, когда Капитул закончится, надо будет выяснить, какая
зараза там сидела, и морду набить. Впрочем, сравнение оказалось не только
ехидным, но и точным. Молодой мужчина с тяжеловатой фигурой и застывшим
лицом поднялся в проем, оглядел сборище, коротко извинился за опоздание и
объявил, что у него еще есть вопросы, требующие безотлагательного решения.
- А вот спорим, - Кешка задумчиво огладил голое пузо. - Спорим, что я в
тумбочку залезу.
- Задаром?
- Ща! За пряник.
- Ну, лезь.
Условно воспитательская комната медленно наполнялась. Входящие занимали
сперва высокие с кожаными спинками стулья, потом, когда стулья
закончились, растеклись по подоконнику, кровати с железными шишками и
совсем не дворянскими перинами и угнездились на ореховом комодике с
завитушечками, который Кешка почему-то окрестил тумбочкой. Пестрое
общество незаметно сглаты |