Книга "Солдат и мальчик", Приставкин Анатолий

Краткое описание/вступление:

н  есть  на  самом
деле. А кто он есть? Он, Андрей Долгушин?
     Воробьев с Гандзюком успели вернуться, они  сообщили  главную  новость:
эшелон встал на неопределенное время, возможно, будут добавлять новобранцев.
Их в каких-то Петушках формируют. Пока доставят, распределят, время... Одним
словом, велели ждать.
     - Ждать можно, если на сытый желудок, - резюмировали бойцы.
     - Сейчас накормят, по-настоящему, - суетился  Гандзюк.  -  У  них  тут,
хлопцы, стационарная кухня, я бы ее по запаху, по одному бы дыму  нашел.  Но
дальше эшелона не пускают.
     - А как зовется станция? Где остановились?
     - В маленьком городе "Н", как поется  в  песенке,  -  отвечал  Воробьев
будто по секрету. Он добавил: - А на вокзале написано: "Люберцы".
     - Тю! Это же Москва, - протянул кто-то. -  Здесь,  говорят,  электрички
ходят.
     - Электричек не видели, - сказал Воробьев, - а девушки  ходили,  своими
глазами наблюдал.
     Андрей не слышал  разговора,  но  при  слове  "Люберцы"  вздрогнул.  Он
понимал, что эшелон не минет родного его городка, надеялся тайно, что  может
выйти минутная остановка.
     Теперь они стояли, а он от растерянности не  знал,  что  надо  сделать.
Сунулся  к  двери,  но  ничего  не   увидел.   С   обеих   сторон   эшелоны,
грязно-кирпичного цвета вагоны, теплушки, едкий дым из многих труб.
     Вскоре соседний эшелон ушел,  и  взору  открылась  знакомая  с  детства
картина: широкое  поле,  темное,  кочковатое,  в  самом  конце  его  паутина
радиомачт и старое люберецкое кладбище, припавшее к полотну дороги.  Городок
и станция были с другой стороны.
     Две девчушки в ватниках, сапогах  и  зимних  ушанках  выскочили  из-под
вагона, спрямляя путь по шпалам. Сначала их приняли за парней-подростков, да
и немудрено ошибиться. Но Воробьев первый понял, что к чему, и,  вываливаясь
в дверную щель по пояс, крикнул:
     - Эй, красавицы! Что за странная деревня - хлеба не на что купить!
     Та, что  была  пониже,  круглол