и прежней силы -
командир болел и почти не выходил из каюты. Вахту несли все по очереди,
даже женщины, и всех подогревала одна надежда: на этой планете они должны
найти приют, не может быть, чтобы не нашли.
- Воздух в норме, радиация допустимая, все подтвердилось, - доложили
командиру.
- Ну что ж, надо все-таки сделать вылазку, побродить вокруг.
- А что тут смотреть? Один камень.
- Хотя бы дойти до тех скал...
- Можно мне? - вызвался Валентин. Самый молодой из экипажа, он тем не
менее заслужил всеобщее уважение своим упорным характером и доброй
отзывчивостью.
- Давай. И будь осторожен. Хотя вряд ли здесь что может угрожать.
Заскрипел, с трудом оторвавшись от корпуса, входной шлюз, Валентин
слез вниз и зашатался - впервые за столько лет на твердой земле. Он отошел
подальше от корабля и обернулся. Громада корабля очень подходила по цвету
к окружающему и оттого казалась мертвым безжизненным куском скалы,
причудливо отполированным ветром. Но Валентин знал, что сейчас десятки
глаз смотрят на него и, хотя никто уже не верит в счастливый исход,
чего-то все-таки ждут, надеются на его поход, как на чудо.
Прыгая с валуна на валун, он изредка замечал между ними землю,
останавливался, брал щепотку, растирал между пальцами в пыль. Никаких
видимых следов жизни, воздух пахнет только нагретым за день камнем, и
тишина - такая мертвая, что по спине бегут мурашки.
Валентин удалялся довольно быстро от корабля, стремясь к тени,
падающей от скал, и она, кажется, с такой же скоростью бежала ему
навстречу. Еще пять минут - и она накрыла его. Сразу стало зябко и
неуютно, неуютно от своей малости в этом огромном мире.
- Командир, - сказал он, - я в тени, почти у самых скал.
- Да, мы видим тебя, хотя уже с трудом. Ну, что там?
- Пока ничего интересного.
И вот он у первой скалы. Она выдавалась вперед из гряды, нависала на |