Книга "Конь рыжий", Гуль Роман

Краткое описание/вступление:

же их гостья, спесивая дама
с  прищуренными прохладными глазами. Арзубьев еще раз рассказал о телеграмме
Бубликова и я  видел,  как все  обрадованно  заволновались.  Даже незнакомая
спесивая дама, оказавшаяся вдовой полицмейстера, проговорила:
 -  И я скажу поделом! Всеми  этими  скандалами нельзя губить страну! Уж
если Пуришкевич назвал наше правительство забывшим родину, то и поделом!
 IV
 А на рассвете  я бежал в  полк. Я, конечно,  за республику, за Думу, за
Милюкова-Гучкова  и   за  победу,  которая  теперь  приблизилась!  Перерезая
Базарную площадь с редкими, на морозе жавшимися, жалкими прохожими, пробегая
мимо  мертвых домов  и  унылых  улиц, мимо рыбных  рядов,  где  сусеки полны
торчащей мороженой рыбой, я чувствовал захватывающее  душу возбуждение и все
вокруг, казалось мне, перерождается.
 Но  в полку никто еще ничего не знает. В бараках  тихий  гул солдатских
голосов; в поле на занятия их не вывели  и солдаты чувствуют,  что, кажется,
произошло  для  них  что-то  важное. Но что? Не знают. Они переговариваются,
перешептываются, но как только подходят офицеры, хмуро расходятся.
 В бильярдной офицерского собрания толпятся офицеры. Капитан Васильченко
с отчаянным лицом, молча, ходит из угла в угол. Молодые возбуждены, как и я.
Большинство  же  мнется,  покашливает,  словно  поперхнулись.  Говорят,  что
командир   полка   заперся  в   кабинете,  в  ожидании  телеграфного  ответа
командующего округом на запрос: что делать? Но телеграф бездействует.
 В роте я вызываю  взводного Каркунова, мелкого бакалейщика до войны. По
его смеющимся глазкам я вижу, что он уже знает и ему нравится. Я беспокоюсь:
а вдруг солдаты пойдут усмирять  город, усмирять революцию, если будет отдан
приказ? Каркунов  пугливо глянул на дверь,  заперта  ли? "А кто ж их  знает,
ваше благородие,  народ темный, слухают, а что к чему не понимают". Но после
раздумья  дружеским  шепотком бросает: "Да  нет,  навряд  ли  выйдут,  война
надоела, домой хотят, вот что".