пасибо, хлопцы, не могу, - красуясь, отвечала им Вера Петровна;
видно, ей было приятно, что монтеры зовут ее. - Я бы пошла, хлопцы, но
работы много.
- Глубоко сожалеем, - вежливо сказал парень с гитарой. Уговаривать ее
он не стал, приподнял соломенную шляпу, и группа расступилась.
- Хорошие у меня ребята, - растрогалась Вера Петровна. - Когда кончаем
объект, я всегда им говорю: "Хлопцы, вам спасибо! Да, пока что мы, грубые
электрики, командуем миром, а не атомщики".
Вера Петровна резко остановилась.
- Что случилось? - почти-испуганно спросил Еремеев.
- Молодежный парк! Полюбуйтесь! - загремела Вера Петровна.
Прохожие оборачивались на ее голос.
Еремеев покорно остановился и покорно посмотрел в сторону парка.
Парк был действительно плох. Собственно-то, и парка не было - овражек с
чахлыми деревцами, ссохшимися, пожелтевшими.
- Когда закладывали, говорили, что надо оставить овражек как есть, что
так будет красивее, вольнее. А на самом деле лень было разровнять землю,
спланировать. Вон дороженьки все затоптанные, елки погибли неухоженные.
Овраг был, овраг и остался. Стыд для нашего города - ходим мимо, и
смотреть стыдно, и говорить обидно!
- Да бросьте вы, Вера Петровна, вырастет парк, ничего особенного. Чего
уж так переживать! Есть вещи поважнее, - сказал Еремеев.
Чувство антипатии к Еремееву было таким сильным, что Вера Петровна не
стала возражать.
Однажды какая-то девушка назвала Еремеева красивым. Вера Петровна
удивилась. Лицо у Еремеева было как будто сонное, с широко расставленными
глазами. Лоб, правда, был большой и открытый, но Вере Петровне всегда
казалось, что мысли Еремеева далеко-далеко, если у него вообще есть мысли.
Лоб-то есть, а мыслей может и не быть.
Глаза Еремеева, когда он смотрел на Веру Петровну, были слегка
прищурены, хмурые, неприязненные глаза. Разве могут быть такие глаза у
молодого парня? У него глаза должны быть горячие, |