пор, как поспешно отплыл с
острова Эвбеи?"
14. На это Диофан, наш замечательный халдей, не совсем еще придя в себя
от изумления, говорит: "Врагам и неприятелям всем нашим пожелал бы я такого
сурового, поистине Улиссова странствия! Ведь корабль наш, на котором мы
плыли, потрепанный разными вихрями и бурями, потерял оба кормила 11, был
прибит к противоположному берегу и, натолкнувшись на скалу, быстро пошел ко
дну, так что мы, потеряв все, едва выплыли. Что удалось нам сберечь
благодаря ли состраданию незнакомых людей или благосклонности друзей, все
это попало в руки разбойников, а брат мой единственный, Аригнот, вздумавший
противостоять их наглости, на глазах у меня, бедняга, был зарезан".
Пока он вел этот плачевный рассказ, купец тот, Кердон, забрав свои
деньги, предназначавшиеся в уплату за предсказание, немедленно убежал. И
только тогда Диофан, опомнившись, понял, какой промах своим неблагоразумием
дал он, когда, наконец, увидел, что все мы, кругом стоявшие, разразились
громким хохотом.
- Но, конечно, тебе, Луций, господин мой, одному из всех халдей этот
сказал правду. Да будешь ты счастлив, и путь твой да будет благополучен!
15. Пока Милон таким образом пространно разглагольствовал, я молча
томился и порядочно злился, что из-за болтовни, по моей вине так некстати
затянувшейся, лишусь я доброй части вечера и лучших его плодов. Наконец,
отложив в сторону робость, говорю я Милону:
- Предоставим этого Диофана его судьбе, и пусть он снова дерет с людей
шкуру, где ему угодно, на море или на суше; я же, по правде сказать, до сих
пор еще не оправился от вчерашней усталости, так что ты разреши мне пораньше
лечь спать.
Сказано - сделано, я добираюсь до своей комнаты и нахожу там все
приготовленным для весьма приятной пирушки. И слугам 12 были постланы
постели как можно дальше от дверей, для того, я полагаю, чтобы удалить на
ночь свидетелей |