кое.
- Как ты можешь мне, ее матери, задавать такие вопросы?
- Она без ваших советов шагу ступить не может.
- Я ни к чему ее не принуждаю. Я не хочу, чтобы она ошиблась. Слишком
часто случайных людей принимают за долгожданных.
Но это будет ночью, а сейчас можно напитываться пуншем, и можно
разглядывать надписи на стенах: "Есть Бог, и Бог есть Любовь", "Содеянное во
имя Любви не морально, но религиозно", - и что-то еще, но Владов вдруг
обжегся, оглядел двух широкобедрок: "Так что вы скажете? Как мне эту ведьму
рыжую забыть? Что мне делать?". "Нельзя поддаваться призракам. И вообще, все
призраки рождаются из твоего воображения, так что", - и Владов отражался в
льдистых Леночкиных белках, и беседовал со своим отражением. "Истина в
любви", - сверкала Леночка кристалликами зубок. "Никогда не ищут истины, но
всегда - союзников в борьбе за право рода стать вожатым соплеменников, и
воля одинокого - стать родоначальником дружины", - отчеканивал Даниил. "Дед
Владислав тобой бы гордился", - так грустил Александр, светлокудрый
печальник, и: "Да, я прямо пророк. Из малых, правда. Нихт зер кляйне, но все
же", - так темнел Даниил...
Да, мне есть чем гордиться: я никому не должен и сам прошу только об
одном - Господи, не дай опять проснуться с мутной головой!
ГОСПОДИ, ОСВЕТЛИ МОЮ ПАМЯТЬ!
Я помню чересчур много. Я помню почти все. Я помню, как Влад-господарь
смотрел на копье, летящее в грудь - я помню, как я смотрел на копье,
прорвавшее мне грудь. Я помню, как Влад умывался одиноким лучом,
просочившимся сквозь решетку оконца - я помню, как я не мог упиться лучом,
пролившимся в оконце. Я помню, как маленький Владичек сорвался с седла, и
Милош вздыбил коня: "Весь народ или единый нарожденный!" - и как мы
помчались сквозь чащу, и белые волки бросались на тропу, в горло янычарам,
захлебнувшимся погоней и кровью, и Владичек, чуткий волчонок |