...
Нет, надо хоть на время отвлечься, забыть обо всем... Мишель порылся
в карманах, отыскал в бумажнике письмо и погрузился в чарующий мир поэмы
лауреатки Золотой Лютни.
7
Мишель вышел из кабины челнока одним из первых. Едва он ступил на
бетон, его охватило чувство радостного подъема.
Атмосферная аберрация на Смарагде все цвета и оттенки сдвигала в
теплую часть спектра. Голубизна небес превратилась в ультрамарин, красный
цвет становился пурпурным, а желтый - оранжевым.
Мишель не воспользовался положенным ему маленьким экипажем и бодро
зашагал к зданиям космовокзала. Тяготение здесь было более слабым, чем то,
к которому он привык, однако оно было не настолько слабым, чтобы это было
помехой. Наоборот, легкость только увеличивала свободу движений. Мишелю
пришлось бороться с желанием пробежаться вприпрыжку или пуститься в пляс:
он вовремя вспомнил, что выглядит шестидесятилетним, и замедлил шаги,
пропуская вперед группу молодежи. А когда ему навстречу попались трое
цеподов в форме гидов, вяло переговаривавшихся и жестикулировавших гибкими
"руками", он даже стал прихрамывать.
Вход в багажный зал таился в тени раскидистых пальм. С квитанцией в
руке Мишель встал в очередь...
Его новые чемоданы оказались неподъемной тяжести, и пришлось
подозвать карлика с сероватым лицом в форменной фуражке:
- Носильщик!
Карлик с угодливой улыбкой подхватил чемоданы и направился к выходу.
- Нет, нет, - остановил его Мишель. - Не туда! Нам в главный зал!
Носильщик привычно двигался через толпу, покрикивая фальцетом:
"Дорогу! Дорогу!". Мишель следом за ним прошел по коридору, где стены были
сплошь оклеены рекламными плакатами, превозносящими туристские
достопримечательности сотни планет, и оказался в главном холле.
Это был круглый зал; по его периметру располагались витрины,
рестораны и киоски с |