Книга "Достоевский и Ницше", Шестов Лев

Краткое описание/вступление:

я сломили нас. Наоборот,
ничто не сломило нас, и наши убеждения лишь поддерживали наш дух сознанием
исполненного долга". (6) Так вспоминает человек о своем прошлом через
четверть века. Значит, близок был его сердцу "последний человек", значит,
кровной была его связь с идеями Белинского, и распространившееся в
последнее время мнение, что Достоевский лишь по недоразумению был причислен
кружком Белинского к своим, тогда как на самом деле он уже в ранней
молодости "душой" принадлежал к иному миру, лишено всяких оснований. И для
чего, к слову спросить, понадобилось такое измышление? К чести, что ли,
Достоевского? Но какая в том честь? Разве уже так необходимо, чтоб человек
еще в пеленках имел целиком заготовленные на всю жизнь "убеждения"? На мой
взгляд - в том необходимости нет. Человек живет и учится у жизни. И тот,
кто, прожив до старости, не увидел ничего нового, скорей способен вызвать в
нас удивление своей невосприимчивостью, чем внушить к себе уважение.
Впрочем, я здесь менее всего хочу хвалить Достоевского за его
восприимчивость. Вообще, здесь не место оценивать его духовные качества.
Несомненно, что писатель был из ряду вон выходящей личностью - по крайней
мере в глазах того, кто решается изучать его и говорить о нем чрез столько
лет после его смерти. Но именно потому менее всего нужно еще приписывать,
присочинять ему особые душевные качества. Здесь более, чем где бы то ни
было, нужно уметь держать в узде личные симпатии и антипатии и не наезжать
на читателя своими убеждениями, как бы благородны и возвышенны они ни были.
Для нас Достоевский - психологическая загадка. Найти ключ к ней можно
только одним способом - держась возможно строго истины и действительности.
И если он сам открыто засвидетельствовал факт "перерождения своих
убеждений", то попытки пройти молчанием это важнейшее событие его жизни из
боязни, что оно обяжет нас к каким-либо неожиданным и непривычным выводам,
заслуживают самого сурового порицания. Здесь "боязнь" неумест