Книга "Охота на Левиафана", Рид Майн

Краткое описание/вступление:

вно какой-то  необъяснимый  магнит
влек меня помимо моей воли за человеком, который не мог и не хотел оказать
мне никакой помощи и, не моргнув глазом, убил бы меня, если  бы  я  только
протянул руку, чтобы коснуться его бревна.  Может  быть,  я  действительно
находился под властью магнетизма и  был  зачарован  Коффеном,  как  птичка
змеей.
     Но вместе с тем это чувство было понятно: если было суждено  умереть,
то я предпочел бы умереть на глазах другого человеческого существа, а не в
ужасной пустыне океана, покинутый всеми. Я приходил в ужас при мысли,  что
отстану и умру одиноким, поглощенный и захлестнутый волнами,  и  никто  не
услышит моей мольбы и не скажет мне последнего прости! Я  буду  слышать  в
час своей кончины только нетерпеливые  крики  голодных  птиц,  потому  что
море, как и суша, имеет своих хищников. Эти ужасные крики звучали  в  моих
ушах. Птицы знали, что скоро я опущусь в бездну, чтобы потом снова всплыть
и стать их добычей...
     Ужас,  охвативший  меня,  становился  невыносимым.  И   физически   и
нравственно я едва держался. Но что делать? Перестать плыть и пойти ко дну
или собрать все силы и вступить в  борьбу  с  Коффеном  за  обладание  его
обломком, рискуя жизнью, не обращая внимания на его угрозы?
     К счастью, я не прибегнул к таким крайностям, и  позднее  мне  оказал
помощь именно этот человек, на которого я смотрел как на злейшего врага.
     Когда мы оба в  отчаянии  боролись  с  волнами,  наши  взгляды  часто
встречались.  И  вдруг  мне  показалось,  что  на  его  лице  блеснул  луч
сострадания. Я знал, что по натуре он не был ни зол, ни жесток, и  что  не
по отсутствию человеколюбия он был  так  неумолим.  В  нем  говорил  самый
могущественный инстинкт, инстинкт самосохранения. Я  и  теперь  в  глубине
души не могу осудить его за его поведение при таких  условиях.  Но  в  эти
страшные минуты я и сам боролся за свою  жизнь,  во  мне  говорил  тот  же
инстинкт. Взгляд Коффена, устремленный на меня,  к