я только что зажег ее, так как она почти
не потеряла в своих первоначальных 200-миллиметровых размерах. Может быть,
официант протянул мне из-за спины зажигалку и я прикурил. Во всяком
случае, она горела у меня между указательным и средним пальцами.
Я смотрел на уголек и на меня снизошло то особое настроение, когда ты
спокоен, кажется, что плывешь, потерявшись в потоке времени.
Мы два месяца находились среди скал. Это был наш первый рейс после
несчастного случая. Мы вернулись на Цереру, нагруженные рудой, содержащей
пятьдесят процентов золота, что гарантировало ее пригодность для
изготовления не боящихся сырости проводников и печатных плат. К вечеру мы
были готовы отметить свой успех.
Мы брели по крохотному городку, справа зазывно мигали неоновые
вывески, слева виднелась оплавленная скалистая круча, над головой сквозь
купол светили звезды. Лучшее, что есть в любом путешествии - возвращение
домой!
- Около полуночи мы, наверное, захотим разойтись, - заметил Хомер
Чандрасекар. Об этом не стоило особо распространяться. Компания из трех
мужчин вполне может состоять из трех пилотов одноместных кораблей, но
скорее всего это экипаж одного корабля. У них нет еще права на одиночный
корабль. Они еще слишком глупы или слишком неопытны. Если мы вечером
захотим обзавестись подружками...
- Ты, наверное, сказал, не подумав, - засмеялся Оуэн. Я перехватил
быстрый взгляд Хомера на мое плечо и мне стало стыдно. Мне не нужны были
товарищи, чтобы держать меня за ручку, но я в таком состоянии был бы для
них только помехой.
Прежде, чем я успел открыть рот для протестов, Оуэн продолжал:
- Подумай получше, Хомер. Здесь при нас такое богатство, что мы будем
идиотами, если от него избавимся. Джил, возьми-ка сигарету. Нет, не левой
рукой...
Я был пьян, восхитительно пьян и чувствовал себя бессмертным.
Стройные марсиане, казалось, двигаются в стенах; |