евич в это время был
уже у себя в шатре и ничего не слышал. Венгерцы, проходившие мимо, нам
рассказали, что она, вероятно, была из рода этих Амадеев. Мы думали, что
он скоро об этом забудет, но пророчество это было подобно напитку,
действие которого человек не чувствует, когда его пьет, а лишь позже,
когда хмель начинает его разбирать. С той поры король постоянно вспоминает
об этом предсказании.
- Мало, что глупые бабы ворожат, - отозвался Добек. - На всякое
чихание не наздравствуешься! Откуда такая нищенка может знать, что Господь
кому предназначает.
- Ну! Ну! Болтай на здоровье! - отозвался Рава. - Баба, нищенка,
бродяга, кто знает, откуда она это берет, какой силой она обладает, и кто
ей эту силу дает, Господь или сатана, а ведь всем известно, что ведьмы
знают будущее.
- Ты этому веришь? - рассмеялся Боньча. - Я - нет. За что Господь
будет его наказывать, если он не виновен?
Кохан смолчал.
- Пускай он только женится, - добавил Добек, - я слышал, что он
выбрал себе невесту по вкусу и по нраву, и когда у него родится сын, то
старуха будет уличена во лжи.
- Да, - шепнул Кохан, - та, которую ему сватает чех, очень пришлась
ему по вкусу, но какой прок от этого; говорят, что она его боится и не
хочет.
Добек возмутился.
- Если бы это было так, то пусть поищет другую, их достаточно. Лишь
бы ему не сосватали опять немку. Немцев вроде Ганса фон Пфортена у нас
слишком много наплодилось при дворе и в городах. Если бы мы еще получили
королеву-немку, то с ней бы нахлынули придворные и челядь!.. Хоть удирай
тогда на конец света.
Разговаривая таким образом, они не заметили, что при последних словах
Добка к ним медленно приблизился мужчина, немного старше их обоих,
высокий, толстый, шарообразный, с рыжеватыми волосами, с веснушками на
лице, на котором выражались гордость и презрение, как будто он считал себя
гораздо выше всех те |