Книга "Продай твою мать", Севела Эфраим

Краткое описание/вступление:

а  я  ничего  не
говорил, ко мне поворачивались спинами. Должно  быть,  слух  о
том, что я эмигрант, прошел по русским группам. На  меня  лишь
издали поглядывали с любопытством и даже показывали пальцами в
мою  сторону,  но   стоило   мне   приблизиться,   становились
отчужденными и даже враждебными.
     Никто меня не признавал своим. Для всех  этих  тысяч  тел
тюленьего лежбища я был инородным телом.
     Меня охватила жуткая тоска. Я  лежал  на  песке  один,  и
ласковое черноморское солнце казалось мне тоже  недружелюбным,
готовым сжечь, испепелить меня.  Устав  лежать,  я  бродил  по
колено в воде вдоль  берега  и  безнадежно  шарил  глазами  по
телам, распростертым на горячем золотом песке, уже не  надеясь
встретить хоть один дружелюбный взгляд.
     И вдруг лицо мое прояснилось. Я увидел на  песке  евреев.
Женщину, мужчину и ребенка. О том, что они евреи, я  догадался
не по смуглости их кожи  и  не  по  карим  глазам.  У  болгар,
которых много на пляже, такие же лица. У этих на  шеях  висели
на тоненьких  цепочках  шестиконечные  звезды  Давида.  Никто,
кроме еврея, это не наденет. У женщины звезда была золотая,  у
мужчины - серебряная. Даже у трехлетнего мальчугана  болталась
на груди серебряная шестиконечная  звездочка.  Они  сидели  на
большой белой простыне  и,  как  и  подобает  евреям,  кормили
ребенка. Евреи всегда кормят детей. Даже на пляже. И при  этом
покрикивают на  них  и  почти  насильно  заталкивают  ложку  в
перемазанный рот.
     У меня защипало в глазах. Сердце учащенно  забилось.  Эти
трое были единственными, для кого я  не  чужой.  Это  был  мой
народ. Мои соплеменники. Больше я уже не был один.
     Я выскочил на берег и быстрыми шагами направился к ним, с
каким-то вдруг проснувшимся во мне высокомерием обходя тела  -
немецкие, русские и еще черт знает какие чужие тела. Мне  было
на них теперь наплевать! Я встретил своих!
     Шагах в десяти от  еврейской  семейки  я  остановился.  Я
различил  язык,  на  к