полный щупалец осьминога и крабов. Время от времени она
брала щипцы и клала что-то новенькое на противень перед собой. Решётка, на
которую она клала их, с трех сторон была огорожена стеклом, как виварий, и
я задумался, к чему бы это. Затем я вдруг увидел, что ноги ближайшего ко
мне краба на решётке шевелятся, что единственно неподвижными на всей этой
поверхности были щупальца осьминога. Несколько минут спустя я понял, что
крабов зажаривают живыми на очень, очень малом огне. Те, которых я видел,
были на поздних стадиях приготовления, они лежали на спине с тлеющими
углями под ними и могли выразить протест своей угасающей жизни только
таким образом.После долгого времени всё движение прекращалось, девочка
проверяла их и давала сигнал официанту. Тот приносил поднос, и она щипцами
перекладывала горячих крабов и щупальца осьминогов, пока решётка не
освобождалась совсем. И только тогда я понял, для чего нужны стеклянные
стенки. Она щипцами выбирала свежего краба и осторожно укладывала его
спиной на решётку. В течение нескольких секунд он оставался неподвижным,
затем, когда жар от тлеющих углей проник сквозь панцирь, краб вдруг
приподнялся на правую сторону и буквально выстрелил собой в воздух. Он
ударился о стеклянную стенку, упал назад на решётку и со страшной
скоростью стал вертеться на ней. Одна из его лап провалилась сквозь
решётку, попала на угли и подгорела. Девочка снова подхватила краба
щипцами и терпеливо уложила его опять на спину. Ей пришлось проделать это
три раза, только тогда ноги у него беспомощно зашевелились, и она смогла
обратить своё внимание на следующую жертву. Эта даже перепрыгнула через
стеклянную стенку с первого же прыжка и упала на тротуар, где и
завертелась на обожженных ногах. Кто-то за соседним столиком заметил это и
засмеялся. Тогда я отодвинул свой стул, чтобы не видеть эту девочку, и
сзади ко мне доносился лишь восхитительный аромат жареных крабов.
Когда поутру мы отплыли, тревоги, заботы, стресс и душевные волн |