Книга "Военный летчик", Сент-экзюпери Антуан

Краткое описание/вступление:

трубку. В нос бьет струя, несущая жизнь. Значит,
кислород в  порядке... Значит... Ну конечно.  Я  просто болван.  Все  дело в
педалях. Я  навалился  на них,  как  грузчик, как ломовик.  На высоте десять
тысяч метров  я вел себя,  как силач в  балагане. А  ведь кислорода мне едва
хватает. Расходовать его надо было экономно. Теперь  я расплачиваюсь за свою
оргию...
     Я  дышу слишком часто. Сердце у меня бьется быстро, очень  быстро.  Оно
как слабый бубенчик. Я ничего не скажу моему экипажу. Если я войду в штопор,
они успеют об этом узнать! Я вижу приборную доску... Я уже не вижу приборной
доски... Я обливаюсь потом, и мне грустно.
     Жизнь потихоньку вернулась ко мне.
     - Дютертр!..
     - Слушаю, господин капитан!
     Мне хочется рассказать ему о случившемся.
     - Я... думал... что...
     Но  я  отказываюсь  от  своего  намерения.  Слова  съедают  почти  весь
кислород,  и я  запыхался уже от трех слов. Я прихожу в себя, но я еще слаб,
очень слаб...
     - Так что же было, господин капитан?
     - Нет... ничего.
     - Право, господин капитан, вы говорите загадками!
     Я говорю загадками. Но зато я жив.
     - ...мы их... оставили с носом!..
     - О, господин капитан, до поры до времени!
     До поры до времени: впереди - Аррас.
     Итак,  несколько  минут  я  думал, что  уже не вернусь, и  все-таки  не
обнаружил в себе того жгучего страха, от которого, говорят, седеют волосы. И
я  вспоминаю Сагона. Вспоминаю о  том,  что рассказал нам Сагон,  когда  два
месяца назад, через несколько дней после  воздушного боя,  в котором  он был
сбит во французской зоне, мы навестили  его в госпитале. Что  испытал Сагон,
когда, окруженный истребителями, словно поставленный ими к стенке, он считал
себя на краю гибели?

IX

     Как сейчас  вижу его  на госпитальной  койке. Прыгая с парашютом, Сагон
зацепился  за  хвостовое  оперение  и  разбил себе колено,  но  он  даже  не
почувствовал толчка.  Лицо и  руки  у  него  довольно сильн