И
еще сверху пятьдесят своих копеек получишь, успокойся!
- Ну и... поехали, - откликнулся таксист миролюбиво. -
Отличное обслуживание гарантирую.
Город уже засыпал, пустые улицы были сухи от ночных
апрельских заморозков, шины шелестели по асфальту гудяще,
тягуче... Поежившись, Лев оглянулся назад - на серую гладь
неровно освещенного проспекта, остававшегося за спиной, на
апельсиновые вспышки мигающих светофоров. Затем, отогнув
кисть, осторожно вытряхнул из-под рукава куртки нож -
обыкновенный, столовый нож. Подумал кретин... Трусливый,
нетрезвый кретин. И чего маешься? Что грозит тебе? И кто?
Выдернула тебя шпана на свидание, потому как не поверила в
честный расчет - провинциалы, дуболомы...
Машина въехала в район новостроек, дорога пошла
ухабистая, узкая, петлявшая среди пустырей, загроможденных
строительным хламом.
- Тэк-с, - сказал таксист, тормозя. - Прибыли. Вон -
тот дом. Тележку уродовать не будем, сплошные колдобины,
мать их, пешком дойдем, тут две минуты. Счетчик выключать
или обратно тебя доставить?
- Обратно, - буркнул Лев, вылезая из машины. Двинулись
вдоль стены строящегося дома, поминутно попадая то в грязь,
то в лужи. Таксист, злобно матерясь, шагал впереди.
- Во хату где дали, - сетовал он. - Еще век пройдет,
пока тут асфальт проложат.
- От таксопарка получил? - спросил Лев, тревожно
всматриваясь в темноту.
- Ну да, от парка! Дождешься! Кооператив... Тут вот
осторожнее, бочком, а то - траншея, не ровен час...
Лев крепко сжимал рукоять ножа. Сердце ныло от страха и
безвестности глупого, унизительного пути в темноте.
У штабеля бетонных плит, вплотную лежавших к краю
траншеи, он замешкался. Провожатый обогнул штабель, канув в
темноту. Лев, поразмыслив, шагнул за ним и вдруг
почувствовал, как грудью наткнулся на какой-то выступ и,
прежде чем сообразил, что не выступ это, упал навзничь,
отброшенный сильным, упругим толчком.
- ...Карманы пустенькие, - сказал Матерый. - Выстрел в
упор, |