, окаймленной крошечным барьерчиком, с какими-то полусломанными
карусельками, каталочками, лесенками, напоминающие шведские и прочим
нехитрым деревянным инвентарем.
С места, где я стоял с Матильдой, мне была видна дверь запасного
выхода из магазина и часть улицы видневшуюся через арку, соединявшую
магазин и жилой дом.
Я вновь отчетливо представил Юрку в работе.
Вот он в торговом зале, в неизменном синем халате, белой рубашке,
темно-вишневом галстуке, сама уверенность и спокойствие, в левой руке
раскрытая папка с какими-то бумагами, в правой - паркеровская ручка и
небольшой японский калькулятор. Он смотрит на табло, где вывешены списки
очередников и марки автомобилей, что-то пишет, что-то считает с
сосредоточенным, задумчивым видом.
От толпы страждущих приобрести автомобиль отделяется его подельник и
с подобострастным видом обращается к нему. Юрий Михайлович едва удостоив
того взглядом, после длительной паузы, что-то коротко, пренебрежительно
отвечает (как я от вас устал, господа деревья!).
Подельник с горьким разочарованием на лице отходит от Юрки и
приближается к "обрабатываемому" лоху. Он объясняет ему, что за Жигуль
надо платить семь с половиной тысяч, а у него, к сожалению только шесть и
поэтому, увы, он должен покинуть магазин.
Лох готов.
- Подожди, брат, - догоняет он подельника.
- Чего мне ждать? Жди не жди ничего не выждешь. Я же тебе объяснил: у
меня не хватает. Ради тебя что ли я должен тусоваться? Я в шестерках ни у
кого не бегаю.
- Я тебе добавлю, - лох возбужден свалившейся на него "удачей". -
Давай, иди, заказывай быстренько пару Жигулей.
Подельник делает недоверчиво-удивленное лицо...
Минут через сорок Юрка вручает им великолепно сделанные Лехой-Шаманом
оформленные документы с подписями, печатями и квитанциями об оплате,
объясняя, как проехать на базу, вызвать механика и т.д. и т.п.
|