Нет, решительно не клеится у меня сегодня работа. Какая-то глухая тревога,
предчувствие чего-то недоброго не дают мне покоя еще со вчерашнего утра.
Цефеиды, загадочные пульсирующие звезды... Какая все-таки увлекательная тема! Но
я никак не мог начать сегодня вторую часть своего многолетнего труда о цефеидах.
Три часа назад заложил в клавишный столик чистый кристалл для записей. Но на нем
так и не появилось ни одного слова. Я всячески пытался освободиться от
непонятного чувства тревоги и войти в привычный ритм. Но ничего не помогало.
Работа не двигалась...
Наконец я встал и подошел к иллюминатору. Нажал кнопку - и внешняя,
противометеоритная шторка отошла в сторону.
Засверкала многоцветная звездная пыль. Наша Галактика... Я любил часами стоять у
иллюминатора и, вглядываясь в пылающую Галактику, в эту непрочитанную огненную
книгу, чувствовать себя словно шагающим по межзвездным просторам.
Одним словом, вид Космоса приносил мне радость. Но сейчас... Сейчас Космос
показался мне угрюмой и пугающей бездной. Чудилось, что с ледяной улыбкой
сфинкса он смотрит на тщету жизни, на тщету усилий человека, вторгшегося на
крохотном корабле в его безграничные холодные просторы.
И снова вспомнился Вир-Виан... Не знаю почему, но в последнее время я все чаще
вспоминаю этого выдающегося ученого и странного мыслителя. Все чаще и чаще
забредаю в сумрачные дебри его космической философии - философии ущербной,
закатной и так соответствующей моему теперешнему подавленному настроению. Вот и
сейчас, глядя в бездонную звездную пучину, я словно слышу шепот Вир-Виана:
"Вселенная активно враждебна жизни... Жизнь - это крошечный водоворотик в
огромном потоке звезд и галактик... А разум человека?.. Мертвая материя,
безграничный Космос всегда торжест вует над разумом Вселенной, над мудростью
человека - над этим зыбким и кичливым духом..."
Я закрыл внешнюю шторку иллюминатора и, чтобы освободиться от смутных, тревожных
мыслей, снова сел за клавишный столик. Но не для того, чтобы продолжать свой |