ОЛЕЙНИЧЕНКО ВИТАЛИЙ
"КРАСНОЕ ЗОЛОТО"
ПРОЛОГ
На окраину Егоровки обоз въезжал медленно. Скрипели доверху груженые зелеными,
похожими на снарядные ящиками поскрипывавшие подводы. Понуро переставляли ноги
тощие - кожа да кости - разномастные лошади, набранные, по всему видно, с бору
по сосенке: среди привычных к нелегкой тягловой работе артиллерийских битюгов
попадались и благородных кровей тонконогие кавалерийские скакуны. Качались в
седлах обочь подвод почерневшие от голода и недосыпания верховые, не имевшие сил
ни поднять уставленный в конскую гриву взор, ни, тем более, перекинуться словом
с клевавшими носом возницами. Глухо позвякивая металлическими деталями амуниции,
держались за борта телег пешие в белых от пота выгоревших на солнце гимнастерках
и мятых кителях с погонами, звездочки на многих из которых были нарисованы
простым химическим карандашом. Казалось, не будь у пеших этой шаткой вихляющей
опоры - давно бы уже легли прямо в дорожную пыль.
Во главе колонны ехал на высоком гнедом донце молодой ссутулившийся офицер в
зеленых галифе и цвета хаки, на английский манер, френче. Левая рука его,
поддерживаемая перекинутой через шею пестрой косынкой, покоилась поперек груди -
и чернело на зеленой рваной ткани выше локтя запекшееся, причудливой формы,
пятно.
Тридцать два дня назад обоз, тогда еще почти в два раза больший, спешно двинулся
в южном направлении от станции Узловая, где идущий на восток воинский эшелон
вынужден был остановиться по причине бегства сочувствовавшей большевикам
паровозной бригады. Новых машинистов найти не удалось, так как все более-менее
дееспособное мужское население было либо мобилизовано (частью - в
красногвардейские отряды, частью - в армию объявленного Верховным правителем
России черноморского адмирала), либо просто бежало от всех этих мобилизаций в
начинавшуюся сразу за крайними домами пристанционного поселка тайгу.
Тогда, подгоняемый близкими раскатами артиллерийской канонады, капитан -
начальник эшелона - приказа |