вдыхал и выдыхал дым.
У него была эта добродетель-недостаток: любая загадка казалась ему
разрешимой, если над ней долго поразмышлять. В любой области. Даже в
такой, как человеческая психика. Механизм ее был не сложнее и не проще,
чем биологические органы, созданные двумя миллиардами лет эволюции,
казалось ему.
Ларс думал, что этот по-детски оптимистический взгляд на вещи -
взгляд человека XVIII столетия. Пит Фрейд, золотые руки, инженерный гений,
был анахронизмом. У него были взгляды на жизнь как у умного семиклассника.
- У меня есть дети, - сказал Пит, пожевывая свою сигару и тем самым
превращая ее из плохой в отвратительную. - И тебе нужна семья.
- Конечно, - согласился Ларс.
- Нет, я серьезно.
- Конечно, ты серьезно. Но это нс значит, что ты прав. Я знаю, что
меня беспокоит. Смотри.
Ларс дотронулся до закодированных защелок на закрытом выдвижном ящике
его стола. В ответ на прикосновение его пальцев ящик сразу же открылся,
как касса в магазине. Оттуда он достал свои новые эскизы - именно то, ради
чего Пит проехал три тысячи миль. Он передал их ему и почувствовал
всепоглощающую вину, которая всегда сопутствовала этому моменту. Его уши
горели. Он не мог смотреть в глаза Питу. Вместо этом он стал перекладывать
какие-то бумаги на столе, лишь бы отвлечь себя ото всяких мыслей в эту
минуту.
Пит безо всякого выражения сказал:
- Вот это отлично. - Он аккуратно подписал инициалами каждый скетч,
под официальным номером, проставленном, напечатанном и подписанном
каким-то бюрократом из ООН-3 ГБ.
- Ты едешь обратно в Сан-Франциско - и должен сделать на скорую руку
поли-какую-то медаль, затем начать делать рабочий прототип...
- Это будут делать мои ребят, - поправил Пит. - А я им только говорю,
что делать. Ты думаешь, я буду марать свои руки? Каким-нибудь поли-чем-то?
Ларс сказал:
- Пит, как долго это может продолжаться?
|