поступки?
- Нет, мистер Эриксон, просто не делаю из них предмета гордости. В
моей жизни были некоторые обстоятельства и решения, о которых я
теперь, задним числом, сожалею. Возможно, это чисто рассудочный
подход, но я никогда не считал, что такого рода сожаление свойственно
только мне одному. Наверное, в вашем, собственном прошлом тоже есть
нечто, что вам хотелось бы изменить?
- Думаю, да, - признался Эриксон.
- Тогда позвольте мне дать вам небольшой совет, вернее, поделиться
с вами той философией, которая меня часто выручала, когда я размышлял
над прошлыми ошибками. Всякий раз, когда я мысленно возвращаюсь к
решению, которое приводило к отрицательным последствиям, я вспоминаю,
что все определялось в конечном итоге исходной информацией. Я
принимал оптимальное из всех возможных решений, опираясь на доступные
мне данные, в пределах ограниченного времени. Несмотря на то что
результаты порой оказывались не такими, как я рассчитывал или как мне
того хотелось бы, я утешаю себя тем, что в тот момент я не мог
поступить иначе. Окажись снова в аналогичной ситуации, с теми же
самыми исходными данными и тем же запасом времени, отведенным мне на
принятие решения, я скорее всего выбрал бы тот же самый способ
действий.
- Пожалуй, в этом есть смысл, - репортер задумчиво кивнул. -
Благодарю вас.
- Вообще-то это старая формула, применяемая для экспертных оценок.
Но я нахожу, что ее с тем же успехом можно отнести и к другим областям
человеческой деятельности.
- Мне хотелось бы вернуться к вашему прежнему высказыванию, -
поспешно вставил Эриксон, внезапно вспомнив об интервью. - Вы
упомянули о том, что в течение всей вашей карьеры вам пришлось
преодолеть целый ряд трудностей. Хотя то, что они должны были
периодически возникать, для меня очевидно, мне остается только
догадываться, какого рода были эти трудности. Не могли б |