ала нетерпение, надежду и непонятное возбуждение.
Состояние было такое, будто обычное существование - лишь аляповатый цветной
фотоснимок каких-то бесформенных предметов, а здесь и сейчас перед ней появился
эскиз, выполненный несколькими резкими штрихами, на котором все представало
четким, значимым - и достойным усилий.
Она смотрела на стены тоннеля, проплывающие за окнами, - голый бетон, по
которому тянулась сеть труб и проводов; она видела сплетение рельсов, исчезающих
во мгле тоннелей, где отдаленные капельками света горели зеленые и красные
огоньки. И все - ничто не разбавляло ощущения чистой целенаправленности и
восторга перед человеческой изобретательностью, благодаря которой все это стало
возможным. Она подумала о здании компании, которое в этот момент находилось как
раз над ней, надменно вздымаясь к небу, и о том, что эти тоннели его корнями
переплелись под землей, сжимая в своих объятиях весь город и питая его.
Когда поезд остановился, она вышла из вагона и, почувствовав под ногами бетонную
твердь платформы, ощутила необычайную легкость, прилив сил и желание
действовать. Она быстро пошла вперед, как будто скорость могла помочь оформиться
обуревавшим ее чувствам. Прошло какое-то время, прежде чем она осознала, что
насвистывает какую-то мелодию. Это был мотив из Пятого концерта Хэйли.
Она почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Молодой кондуктор стоял на
платформе, пристально глядя ей вслед.
Она сидела на подлокотнике кресла лицом к Джеймсу Таггарту, расстегнув пальто,
под которым был помятый Дорожный костюм. Эдди Виллерс сидел в другом конце
кабинета, время от времени делая пометки в блокноте. Он занимал должность
специального помощника вице-президента компании по грузовым и пассажирским
перевозкам, и его главной обязанностью было оберегать ее от пустой траты
времени. Дэгни всегда приглашала его на подобные совещания, чтобы потом ему
ничего не нужно было объяснять. Джеймс Таггарт сидел за с |