бина, приплюснутая с
боков. Дверца кабины уползла вверх, я погрузился в подобие кресла из
мягчайшего зеленого мха. Начал меркнуть свет.
Остальное помню смутно. Помнится, вроде со стороны обнаружил вдруг себя
лежащим, как тогда, в операционной, на столе-раковине, и музыка пела, как
далекий океанский прибой, но надвигалась, надвигалась сверху прозрачная
полусфера, и вот на стенах ее хрустальных проступили звезды, крупные, как
роса, а за звездами уже пульсировала нечеловеческая, зловещая,
непреображенная тьма. И ударил свет.
* * *
И ударил свет, а вослед за светом я увидел сквозь серебряную паутину
русокудрого мальчонку и за ним в ослепительной голубизне дрожал и рвался
из его ручонок полосатый воздушный змей.
- Дедушка, ты Черномор? - спросил мальчонка. - Это ты таскал Руслана
над лесами и морями?
Я лежал в полусфере, голова утопала среди серебряных нитей. То были
мои, мои седые волосы до плеч, моя седая, разметавшаяся по груди борода.
- Отменный у тебя змей. Сам смастерил? - проскрипел я.
- Знамо дело, сам. Бумага, клей, ножницы. Но запомни: ножницы маленьким
детям в руки брать нельзя.
Воспитательница не велит, - обстоятельно поясняло дитя.
- Ножницы с собой?
Он закивал головенкой и опасливо вложил их мне в руку. Я сел в
полусфере, кое-как обкорнал седые пряди.
Налетевший ветер подхватил серебряный комок, поволок по лужайке, как
перекати-поле.
- Чериоморья борода! Черноморья борода! - распевал счастливый
повелитель змея.
- Слушай, малец, где здесь поблизости озеро или ручей? Хотя бы лужа...
- сказал я вставая и сошел с того, на чем возвратился домой. На моих
глазах полусфера сжалась до размеров подсолнуха или арбуза.
По мере уменьшения над нею сперва прояснился синеватый купол, но сразу
же затянулся изнутри тума- ном.
- Здорово ты колдуешь, Черномор, - восхитился златокудрый. - Озеро за
теми вон кустиками. Озеренок, озе |