образованием. - Наши решили что нельзя держать
два срока в одних яслях: слишком заметен рост. А вашего брали на
тестирование, и все остались очень довольны. Главный даже сказал: "Хорошего
мальчишку растит этот Морозов". Так Сазанов, вы же знаете характер Сазонова,
прямо расцвел, он же вас один тогда отстаивал. - Она относилась к числу
людей, которые стремятся сказать что-нибудь хорошее, как только появится
малейшая возможность для этого.
Довольно скоро в яслях, а затем и в детских садах начинали
интересоваться, где мать ребенка. В последних яслях Борис Алексеевич
ответил, что "сбежала с гусаром" Но матерью настойчиво поинтересовались еще
раз, якобы надо было поговорить с ней о рационе ребенка, поскольку стул его
стал неустойчивым. Морозов про себя улыбнулся этой женской провокации,
вспомнив о "питании", "стуле" и прочих отправлениях робота, и сказал, что он
отец-одиночка, что мать скончалась родами.
После этого персонал ясель стал чрезвычайно внимателен к нему, Сашку
очень хвалили за послушание, понятливость, а особенно за то, что он писал в
горшочек по команде. Воспитательницы помоложе, лишенные необходимого
мужского общения, мило кокетничали с Морозовым. Особенно страшноватая,
колодистая нянька Синицына, по имени ее никто не называл. Синицына, видимо,
твердо решила, что он ее законная добыча: бесхозный, холостой мужик с
ребенком, так нуждающийся в женской ласке и помощи опытной, работящей
воспитательницы детских ясель.
Впрочем, она была не так уж и далека от истины. Парикмахерша Тоська
забастовала, ее, видите ли, не устраивали редкие посещения Морозова,
отсутствие представительства и светских развлечений. "Ни в театр с тобой, ни
в кабак, - вдруг заявила она. По-видимому, у нее кто-то появился. Борис
Алексеевич не стал допытываться - все равно связь надо было рвать, он
чувствовал это, и слава тебе, господи, что вышло так |