л ему в наследство
ничего, кроме недоверчивого насмешливого ума да мощной взрывной
мускулатуры, отшлифованной бесчисленными тренировками. Внезапная опала
подкосила и разметала древний род - Дан не потерял из виду только
малолетнего брата Эри, определенного указом императора в училище Стражей.
Сам же Дан угодил в привилегированный корпус Вепрей - великолепных,
неустрашимых и, как правило, не задерживающихся на этом свете.
На крутых поворотах судьбы Дан растерял почти все стереотипы,
нерушимые для большинства, и получил редкую возможность обзавестись свежим
взглядом на вещи. Со временем он даже научился находить в этом вкус, хотя
благоразумно не афишировал свои новые пристрастия и вообще приучал себя
держаться в тени. Философский склад ума помог Дану пережить и крушение
надежд, и постылую службу, и незримый надзор, в любой миг могущий
обернуться арестом или тайным убийством. Лишенный права на поступок, Дан
постепенно, но неизбежно превращался в созерцателя - всепонимающего и
равнодушного. Он не доверял никому, друзей считал недопустимой роскошью,
хотя и хотелось иногда побыть собой, выплеснуть душу - человек слаб. Но
более всего в этой затянувшейся ссылке Дана тяготила скука - его
высокосортные мозги работали в четверть силы, атрофируясь за
ненадобностью.
Вот почему к моменту катастрофы Дан оказался готов к переменам, как
никто другой.
Первые недели ничего не мешало Дану наслаждаться свободой и вживаться
в этот удивительный, сказочный, потрясающе новый мир. Униженные
катастрофой огры инстинктивно сторонились друг друга, озабоченные лишь
поисками щели, где можно было переждать опасность. Этих крохотных осколков
недавно грозной армии Дан не опасался: они натыкались на него и почти
сразу уходили, а если кто-то вел себя недостаточно учтиво, Дан не
отказывал себе в удовольствии вправить ему мозги. Впрочем |