дновременно,
но даже не почувствовал боли. За его спиной послышался громкий, похожий на
треск деревянной трещотки, сухой смех. Не тратя времени на то, чтобы
подняться на ноги, Вадим проворно засеменил на четвереньках к выходу,
боднул дверь головой и выбрался в предбанник. В открытую дверь предбанника
заглядывало вечернее солнце. Вадим глянул под себя и увидел под странно
поджатым (словно бы опустевшим) животом свои бледные ляжки, заляпанные
чем-то красным, хлещущим сверху. Позади болтающегося между ляжками пениса,
на полу, виднелось нечто непонятное, серовато-желтое, похожее на толстую
резиновую трубу, но не гладкую, а сложенную гармошкой. И ЭТО вываливалось
у него из заднего прохода с таким звуком, какой бывает, когда шлепают
шматок сырого мяса на сковородку. Вдруг эта падающая на пол толстыми
кольцами, похожая на удава труба подскочила кверху и исчезла из его поля
зрения, а позади опять послышался сухой, трескучий смех, в котором не было
ничего человеческого. Обернувшись через плечо, Вадим увидел, что банник
по-прежнему сидит на полке, свесив с него ножки с повернутыми внутрь
ступнями, но теперь были видны обе его ладони, и на левую его руку был
намотан конец этой самой трубы, которая больше не валялась грудой между
коленями Вадима, а висела в воздухе, натянутая, как канат: она тянулась
через всю баню, минуя раскрытую дверь, и через весь предбанник, исчезая у
Вадима в заднем проходе. ГОСПОДИ! ДА ЭТО ЖЕ МОИ СОБСТВЕННЫЕ КИШКИ, - с
удивлением и необыкновенным спокойствием подумал Вадим. - ЭТА СКОТИНА
ВЫДРАЛА ИЗ МЕНЯ МОИ СОБСТВЕННЫЕ КИШКИ ЧЕРЕЗ ЗАДНИЙ ПРОХОД, А Я ЭТОГО ДАЖЕ
НЕ ЗАМЕТИЛ. Я ДАЖЕ НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ БОЛИ. ВПРОЧЕМ, ТАК ЭТО И БЫВАЕТ, КОГДА
БОЛЬ СЛИШКОМ СИЛЬНА. И лишь додумав эту мысль до конца, Вадим почувствовал
тошноту. Но вырыгнуть непереваренные остатки пищи он уже не успел, потому
что в следующее мгновение его желудок, раздирая узкую дырку заднего
прохода, в |