| тице "ткани универсума"  в  виде  особой  духовной
энергии, которая является движущей и направляющей силой эволюции], а также
археологом, этнологом и  видным  иезуитским  теологом.  Хотя  католическая
церковь пребывала тогда в глубоком упадке, превратившись, по сути, в некий
полузабытый культ, который терпели просто потому, что  он  утратил  всякое
значение и стоял в стороне от  основного  потока  жизни  Гегемонии,  орден
иезуитов не изменил своего кредо. И отец  Дюре  был  убежден,  что  святая
римско-католическая апостольская церковь остается последней и самой верной
надеждой человечества на бессмертие.
     Еще   мальчишкой   Ленар   Хойт   боготворил   отца   Дюре,    иногда
наведывавшегося к ним в церковную школу. Случалось им встречаться и позже,
во время редких посещений будущим семинаристом Нового Ватикана. В те годы,
когда Хойт учился в семинарии, Дюре руководил важными раскопками,  которые
велись на средства церкви на  Армагасте,  соседней  планете.  Он  вернулся
через несколько недель после того, как Хойта посвятили в сан,  и  над  его
головой сразу стали сгущаться тучи. Никто, за исключением высших  иерархов
Нового Ватикана, не знал точно, что произошло. Поговаривали об отлучении и
даже об инквизиционном процессе (хотя Святая Инквизиция бездействовала уже
более четырех веков - со времен смуты, начавшейся после гибели Земли).
     Дело закончилось всего-навсего тем, что отца Дюре по собственной  его
просьбе перевели на Гиперион, известный  большинству  только  со  странным
культом  Шрайка,  а  отцу  Хойту  поручили  сопровождать  его.   То   была
неблагодарная роль - ученик, конвоир и шпион  в  одном  лица.  Возможность
увидеть новый мир могла бы  в  известной  степени  скомпенсировать  тяготы
поручения, но даже с этим Хойту не повезло: он должен был  проводить  отца
Дюре  до  космопорта  Гипериона  и  сразу  вернуться   в   Сеть   тем   же
спин-звездолетом. По воле епархиальной канцелярии Ленару Хойту  предстояло
провести  двад |