нгах нежится избалованная курортная публика. И надо сказать,
что сам факт существования этих людей отравляет жизнь маленькой Габриэль куда
больше, чем необходимость следовать за матерью.
Сначала она ненавидела гонку. Со временем все изменилось. Стало гораздо
серьезнее.
И страшнее.
Проблема, очевидно, заключалась в том, что с раннего детства Габриэль
обладала
возможностью сравнивать. Это было нелегким испытанием, поскольку ежедневно и
ежечасно девочке приходилось сравнивать - ни много ни мало - два мира. Мир
имущих и
другой, противоположный ему, мир бедных, обездоленных людей.
Они с матерью прочно застряли в последнем. Другой, недоступный мир
притягивал ее
к себе, как магнит. Забившись в угол господских апартаментов или пережидая время
массажного сеанса на кухне, она внимательно наблюдала и запоминала все.
Завораживающую гармонию интерьеров. Благоухающие просторы парков и садов,
хрустальную свежесть фонтанов. Изысканную роскошь машин, нарядов и украшений.
Приметы чужой восхитительной жизни открывались девочке, словно дразня.
Это не для тебя! Эти прекрасные вещи никогда не будут твоими!
Даже лакомства, которыми иногда, расщедрясь, угощали ее на кухне
сердобольные
кухарки, не доставляли ей радости, потому что сама она, при желании, никогда не
сможет
позволить себе такого удовольствия. Ни себе, ни своим детям, когда придет им
пора
появиться на свет.
Потому, наверное, медленное, постепенное улучшение собственной жизни не
слишком
радовало Габриэль.
Тот мир все равно был недоступен!
Она росла грустной и задумчивой девочкой. Часами просиживала в материнском
салоне, внимательно наблюдая за всем, что происходило вокруг. Со временем эти
наблюдения стали доставлять ей некоторое удовольствие.
Захватывающие истории чужих приключений, интрижек, страстей, хворей,
светские
сплетни и семейные предания материнских клиентов увлекли ее, как других увлекают
авантюрные романы и материалы светск |