остров,
правда?
Барт пристально смотрел в ее глаза, такие темные, что зрачков невозможно было
отличить. На платформе послышался первый удар колокола. Голос дежурного объявил,
что пора садиться на поезд. Барт подхватил девушку под руку, и они поспешили
вслед за бегущими пассажирами.
- Скорей, скорей, а то останемся.
На мгновение они остановились.
- Куда теперь?
- Мы здесь - в четвертом вагоне.
- А я в третьем классе, возле паровоза.
Они побежали вдоль состава к ее вагону.
В дверях она остановилась.
- Спасибо за компанию, - она улыбнулась ему. - А теперь пойду растолкаю мужа, он
там храпит без задних ног.
Раздался гудок, потом шипение выпускаемого пара покрыло все остальные звуки.
Барт поднял руку, шутливо взял под козырек и, побежав вдоль платформы, вскочил
на подножку уже уходившего вагона.
Да-а! Забавно это вышло. Встретилась ему девушка среди ночи, поболтала с ним за
чашкой чаю, приглянулась ему, а, оказывается, у нее там муж "храпит без задних
ног". Она нарочно сказала ему об этом. Барт вспомнил ее задорно приподнятые
брови, зовущий рот, высокую грудь, обтянутую свитером, и удивился, как ему
вообще удается спать, этому мужу.
III
Чашка чаю окончательно прогнала сон, а встреча с девушкой взволновала его. Он
свернул сигарету, закурил и, снова высунувшись в опущенное окно вагона, стал
смотреть на расстилавшуюся перед ним волнистую равнину. Вышел горбатый месяц,
осветив восточную часть неба, и на его фоне стеной вырисовывались дальние отроги
Голубых гор. Вскоре темнота стала рассеиваться, как прозрачная завеса, и бледное
сияние осветило скошенные луга и одинокие фермы, спящие под серебряным лунным
покрывалом; густые тени елей, дубов и раскидистых ив казались неуместной и
чуждой роскошью в этом мире бледных теней, какими-то пришельцами в этом спящем
пространстве, где только тощие, как скелет, эвкалипты были на месте.
В венце холмов бледно роились огни Батерста. А вскоре появился сам горо |