| еколда.
     Он сзади бесшумно подошел к пастуху и выстрелил из пистолета над ухом
Луки.
     Тот даже не повернул головы.
     - Отставить, сержант Чиликин, - сердито сказал Седой.
     Капитан разглядывал овец. Их было немного, и все под стать пастуху - тощие,
грязные, 
со скатанной лоснящейся шерстью.
     Седой кивнул Джаничу. Тот подошел к пастуху и написал на песке одно слово 
по-сербски: "Откуда?"
     Глухонемой показал рукой за гору и написал: "Кловачи".
     - Село за горой, - сказал Джанич, - я там бывал...
     И, написав на песке: "Хозяин?" - ткнул в пастуха пальцем. Тот испуганно
замотал 
головой и махнул рукой в сторону горы.
     Джанич взял пастуха за руки и развернул их ладонями кверху. Ладони были в
язвочках, 
кое-где кожа лопнула, и они слегка кровоточили.
     Джанич отвел глаза, но все же открыл вещевой мешок пастуха. Ничего, кроме
куска 
овечьего сыра, там не оказалось.
     - Может, покормить его, товарищ капитан, - вымолвил Присуха, на которого и
руки и 
весь вид пастуха произвели жалостливое впечатление.
     Лука ел неторопливо, беря мясо из банки руками, предварительно даже не
ополоснув их. 
Покончив с едой, он низко поклонился и отошел к ручью, где овцы пили воду.
     - Кого у нас нет? - спросил Седой.
     - Феникса и болгарина... в дозоре.
     - Так. Пастух пусть идет дальше... Некстати он тут оказался, ну да ладно...
Ты что, 
Гайда?
     Капитан заметил долгий, изучающий взгляд серба - он следил за пастухом.
Седой 
проследил взгляд и увидел, как Лука встал над овцами. Словно Наполеон при
Ватерлоо. Спина 
его была пряма как стенка. Он смотрел из-под руки на гребень горы, вскинув
голову и 
расправив плечи. Там летел самолет.
     - В укрытие! - крикнул Седой. - Всем в расщелину...
     Старенький одномоторный моноплан-парасоль прошел так низко, что Седой
увидел 
пилота. Тот смеялся. И все же он сбросил гранату. Она взорвалась на том месте,
где было 
начертано слово "Лука". Летчик, конечно, прочитал его.
 |