лся, а
Буш удивленно глянул на Хорнблауэра.
- Слишком сильный дифферент на нос, - сказал Хорнблауэр. - Это мешает судну
приводиться к ветру.
Может быть, - с некоторым сомнением согласился Буш.
Если нос погружен глубже, чем корма, корабль будет вести себя, как флюгер,
упорно стараясь держаться кормой к ветру.
- Это не годится, - сказал Хорнблауэр. - Надо так изменить дифферент, чтоб корма
осела минимум на шесть дюймов. Что мы можем переместить на корму?
- Ну... - начал Буш.
Перед его внутренним взором возникли внутренности "Отчаянного", до отказа
набитые припасами. Подготовить корабль к плаванью было подвигом Геракла - чтоб
разместить все необходимое, пришлось приложить немалую изобретательность.
Казалось, по-иному разложить припасы просто невозможно, и все же...
- Может быть... - предложил Буш, и они мгновенно ушли в обсуждение.
Подошел Провс, козырнул и доложил, что "Отчаянный" держит курс на Уэссан, так
круто к ветру, как только может. Вполне естественно, что при упоминании Уэссана
Буш навострил уши. Вполне естественно, что Провс немедленно включился в беседу
об изменении дифферента. Чтоб дать место для ежечасного бросания лага, пришлось
отойти в сторону. Ветер хлопал полами их сюртуков. Они в море - позади кошмарные
дни и ночи подготовки к плаванию, позади - какое бы подобрать слово? -
лихорадочные - да, пожалуй - лихорадочные дни женитьбы. А это нормальная жизнь.
Творческая жизнь - делать из "Отчаянного" живой организм, совершенствовать и
корабль, и его команду.
Когда Хорнблауэр вернулся к действительности, Буш и Провс все еще обсуждали
возможные изменения дифферента.
- По обоим бортам ближе к корме есть пустые пушечные порты, - сказал он. Как
нередко случалось, простое решение пришло именно тогда, когда он был занят
посторонними мыслями. - Мы можем передвинуть туда две пушки с носа.
Провс и Буш замолкли, обдумывая сказанное, а быстрый ум Хорнблауэра уже
просчитывал математическую сторону про |