ение тотчас же рассеялось, словно его не было вовсе. Он был чужак,
причем не только здесь, в Эйвбери, но и в других знакомых ей местах. Зачем он
проник
сюда, нарушив столь драгоценное для нее уединение?
Однако, когда она поднялась, отряхивая с пальцев холодную родниковую воду и
слегка
перепачкав глиной подол платья, то почти не испытывала никакого возмущения или
недовольства. Наоборот, где-то в глубине души слабо шевельнулась радость.
По ту сторону ее сновидений и воспоминаний, загорелая девчушка ободряюще
улыбнулась ей.
ГЛАВА 4
В какое-то мгновение в воздухе почувствовался странный запах, не имевший
ничего
общего с ароматами жирной земли и набухших почек. Это был неясный, щекочущий
ноздри запах, какой ему случилось ощутить лишь однажды. Это случилось на давнем
поле
брани. В нескольких ярдах от того места, где он стоял, ударом молнии надвое
раскололо
старый дуб. Тогда Фолкнер уловил этот тревожащий запах, словно нежданно ожили
вокруг него некие древние силы. Запах тотчас же улетучился. Можно было счесть
его
простым наваждением. Но еще долго не покидала уверенность в том, что запах был
наяву.
И от этой призрачной жутковатости на затылке стягивалась кожа и волосы
поднимались
дыбом. Здесь было что-то не так. В тихой и мшистой лощине, которая дышала
невинностью и умиротворением, все, что представало взору, казалось обманчивым.
И потом эта женщина. Откуда она появилась? Он полагал, что будет здесь в
полном
одиночестве. Ему показалось, что он заблудился, свернул не на ту тропинку. Она
неожиданно выросла перед ним возле ручья, вопросительно глядя широко
распахнутыми
глазами. Она показалась ему дриадой. Рядом с ней замер волк. Потом он разглядел.
Это
просто огромная собака с оскаленной пастью.
- Добрый день, - сказал Фолкнер как можно учтивее. Она, по всей видимости,
могла
испугаться. Она замерла в напряженной позе на берегу ручья. Он напомнил себе,
что это
всего лишь женщина, а не... нечто, как ему пок |