Книга "Святой фома аквинский", Честертон Гилберт, Кит.

Краткое описание/вступление:

одился в 1226 году и с самого раннего детства питал 
непонятное 
отвращение к рыцарским забавам. Мальчик он был тихий, толстый, серьезный и на 
редкость 
молчаливый; зато уж если открывал рот, прямо спрашивал учителя: "А что такое 
Бог?" Мы не 
знаем, что ответил учитель; вернее всего, мальчик искал ответа сам. Конечно, 
такой человек 
годился только для церкви, особенно - для монастыря. В этом ничего трудного не 
было, граф 
Ландульф легко мог пристроить сына в обитель, причем так, чтобы он занял место,

приличествующее его рангу. Все шло к тому, что Фома пострижется - вроде бы он 
этого и сам 
хотел, - а потом, со временем, станет настоятелем. И тут случилась странная 
вещь.
     Насколько можно судить по довольно скудным и спорным сведениям, юный Фома 
пошел 
к отцу и, совсем как старший сын, сообщающий, что женился на цыганке, или 
наследник 
герцога-тори, собравшийся в организованный коммунистами поход против голода, 
спокойно 
сказал, что уже стал монахом нового, доминиканского ордена. Только тут 
становится понятно, 
как велика была пропасть между старым и новым монашеством, как мятежен переворот

Франциска и Доминика. Семья думала, что Фома хочет быть монахом, и не 
беспокоилась - 
дверь была открыта, ковер расстелен, иди и садись на высокое место. Он сказал, 
что идет в 
доминиканцы, и все кинулись на него словно звери. Братья преследовали его, 
изловили, 
разорвали нищенские одежды, связали его и заперли в башне, как безумца.
     Не так просто проследить, как шла семейная ссора и как разбилась она об 
упорство 
молодого монаха. По одним источникам, мать противилась недолго и перешла на его

сторону. 
Но правители Европы, почти все - его родня, были очень им недовольны, попросили

даже 
папу вмешаться и одно время надеялись, что Фома будет носить одежду доминиканца

в 
бенедиктинском монастыре. Многим это показалось очень тактичным компромиссом, но

не так 
судил узкий, средневековый Фома. Он резко ответил, что хоче