нный взгляд на куртку Сеньора.
- Сеньор! Так это был он - тот моряк из-за моря. которого она полюбила в
Малаге! Что
это все значит? Я почувствовал его тайну - я лгал - выдумывал историю с
убийством, чтоб
помочь ему. А он знал, что я не убил ее!
Мануэль, дрожа, вскинул руки, потрясенный открытием.
- Он узнал меня! Все время он знал, что это я! И он спас мне жизнь!
Мануэль упал навзничь и лежал, не двигаясь, закрыв руками лицо. Прошел час.
Наконец
он встал, ошеломленный, стараясь понять, что произошло.
Держа перед собой куртку Сеньора и фотографию, он старался проследить
удивительную
связь между ним и собой. Казалось, все случившееся было так же ясно, как
запечатленное на
фотографии лицо женщины, погубившей его, - и это потрясло его, но все же
оставалось
тайной - непостижимой тайной человеческой жизни.
Он освободил женщину, оставил ее, чтобы она была счастлива с человеком,
которого
полюбила. Неужели она предала его тоже? Некий особый смысл обретала теперь и эта
выцветшая куртка, и кожаная книжица, и лицо женщины, ее улыбка; Мануэль понял,
что
Сеньор перенес такой же оглушающий удар, какой погубил его самого. Ведь Сеньор
кричал по
ночам: "О Боже, дай мне забыть!"
Повторилась та же история: человека охватило безумие... Лицо женщины
излучало
какой-то таинственный свет, и ему одному предназначался этот свет, эта улыбка -
но все
исчезло. Кровь кипела, пришло сводящее с ума желание забыть, уйти, искать покой
и
потерянные годы - как хорошо он знал все это!
Мануэль думал о Сеньоре, о его поразительной силе, когда тот, подобно льву,
прыгнул
навстречу кашибос; он вспоминал пестрые, словно бабочки, стрелы, вонзившиеся в
тело
товарища, и торжество его смерти! Какой могла бы стать его жизнь! В груди
Мануэля словно
лопнула натянутая струна, горькие слезы полились из глаз, он оплакивал Сеньора,
себя самого,
всех несчастных на земле. В этот миг ему вдруг приоткрылась вечность. Он увидел
беспомощность |