уже успел
обдумать:
- А зачем бандитам вертеться в такой близости от места преступления, если
они
могут преспокойно укрыться в надежном месте?
- Я надеялся, что это объясните мне вы.
Конкэннон слабо улыбнулся. Тут он заметил, что кровь течет из его носа на
жилет.
- Боун, у меня был трудный вечер. Меня угощали отравленным виски в кафе
"Париж". Я целый час трепался с покалеченной проституткой в лачуге на Второй
улице, а
напоследок получил по башке. Неужели обязательно задавать мне вопросы, на
которые я
могу ответить?
Полисмен по-волчьи оскалился:
- Ладно, поговорим завтра. Если вы доживете до завтра...
Боун стал удаляться в направлении Бэттл-Роуд. В этот момент по ступеням
крыльца сбежала Лили Ольсен, державшая под мышкой Сатану. Она в ужасе посмотрела
на Конкэннона:
- Что с тобой?
Конкэннон тяжело вздохнул.
- Это долгая история, Лили, и я пока не в силах ее повторять.
Лили посмотрела на него внимательнее.
- У тебя что, сломан нос?
- Не знаю. Можно у тебя почиститься? Хозяйка заведения без лишних слов
подобрала кота и подала другую руку детективу. Посетители бара с деланным
безразличием проследили, как он, хромая, бредет вдоль бара и поднимается на
второй
этаж.
- Садись, - сказала Лили, открывая дверь своей квартиры. - Выпить найдешь
сам. Я скажу Бобу, чтоб нагрел воды.
Лили исчезла; Конкэннон потянулся за бутылкой, взглянул на зеркало в
рамке,
усыпанной алмазной пылью, и скорчил гримасу.
Виски согрело его, боль в груди уменьшилась. Но лицо и одежда были в
плачевном
состоянии. Он сел на кровать и снова приложился к бутылке.
Конкэннон слишком устал, чтобы размышлять о своем последнем приключении.
Голова его была пуста, и он большими глотками пил фирменный напиток Лили. Он
давно
уже здесь не был, но ничего не изменилось, если не считать новых предметов
роскоши.
Стены были обиты коричневым и красным бархатом; огромное зерк |