анцам своих
темнокожих красавиц... Трусы... Я не трус. Я борюсь... Я победил этих парней,
даже
рабов. Они не смогут снова заковать меня в цепи. Отец... будь ты проклят! Будь
проклят за
то, что любил индейскую шлюху...
Мириам пыталась успокоить его. Иногда он замолкал, время от времени
задыхаясь от
изнеможения, потом снова проклинал Аарона Торреса. Из его отрывочных фраз Мириам
узнала о его армейской жизни, об унижениях, которые ему приходилось терпеть.
Когда с
губ Риго срывалось имя Пескары, оно звучало с благоговением в голосе. Очевидно,
в его
лице он нашел человека, заменившего ему отца.
Скоро очередь и до пикантных вопросов. Она просунула бинт сквозь его зубы и
почти
заткнула рот, когда он бесстыдно начал рассуждать о том, как ведут себя в
постели
деревенские шлюхи и высокородные леди. Внезапно он начал звать священника,
словно
снова был тяжело ранен и истекал кровью на руках у Пескары.
- Ты действительно нуждаешься в исповеди, если она, конечно, может
облегчить твою
заблудшую душу,- сказала она, бросив в воду сразу несколько кусков ткани.
Потом он начал говорить о какой-то одной женщине по имени Луиза.
- Луиза, иди ко мне, люби меня. - Мириам заткнула уши, поскольку больной
принялся
описывать, что он сделал бы с той или иной частью ее сладострастного тела.
Развращенность дикаря! Мириам смотрела на большой медный таз полный воды,
раздумывая, не вылить ли его целиком на Риго, чтобы заодно и ослабить жар.
- Быть может, это поможет сбить с тебя спесь, ты, похотливое животное. -
Его фаллос
был видимо напряжен под скрывавшей его мокрой тканью.
Вдруг Риго начал вырываться, пытаясь освободить свои руки и ноги. Внезапно
ему
удалось вытащить из узла одну руку, и он попытался сесть. Мириам метнулась к
нему,
пытаясь привязать его руку прежде, чем он снова порвет рану у себя на боку. Риго
оказался так близко к ней, что его горячее дыхание обожгло ее. Мгновением позже
он уже
неистово целовал ее, о |