Книга "Паломар", Кальвино Итало

Краткое описание/вступление:

 тела, не то сфера с парой ручек, и когда 
был уже близок к постижению его устройства, зрение не выдержало - все объяла 
тьма.

Слишком долго наблюдать светящееся тело утомительно для глаз; Паломар 
зажмуривается, а после устремляет взгляд свой на Юпитер.

Эта величавая, но не тяжеловесная громада щеголяет двумя протянувшимися вдоль 
экватора переплетенными зеленовато-голубыми полосами, похожими на вышитый на 
поясе узор. Последствия ужасных атмосферных бурь там претворяются в спокойный 
правильный рисунок, гармоничный и искусный. Но поистине роскошной делают 
великолепную планету спутники: они выстроились по наклонной линии, все четыре, и

сейчас похожи на сверкающий драгоценностями жезл.

Обнаруженные Галилеем, который назвал их Medicea siderea - "звезды Медичи", и 
вскоре окрещенные голландским астрономом именами из Овидия - Европа, Ио, 
Ганимед, Каллисто, - эти планетки словно шлют нам свет последней вспышки 
неоплатонизма Возрождения, не ведая, что тот, кому они обязаны своим открытием,

разрушил непоколебимый строй небесных сфер.

Юпитер весь овеян ореолом грез античности, и Паломар, припавший к телескопу, так

и ждет, что преобразится в олимпийца. Но изображение теряет четкость, и 
приходится хоть ненадолго закрывать глаза, дабы вернуть ослепшему зрачку 
способность ясно видеть контуры, цвети и тени, а также для того, чтобы 
воображение занималось своим делом и не прибегало к сведениям, почерпнутым из 
книг.

Если верно, что воображение восполняет недостатки зрения, то оно должно быть 
непосредственным и моментальным, как дающий ему стимул взгляд. Какое первое 
сравнение пришло на ум, но было им отвергнуто как неуместное? Планета с 
вереницей спутников привиделась ему глубоководной круглой рыбой, светящейся и 
полосатой, из жабр которой поднимались пузырьки...



Следующей ночью Паломар опять выходит на балкон, чтобы обозреть планеты 
невооруженным глазом; существенная разница в том, что на сей раз он вынужден 
соразмерять