Книга "Стена плача (повести и рассказы", Гругман Рафаил

Краткое описание/вступление:

ловами старичок испарился, дабы Изя мог убедиться, что он действительно 
"тень отца Гамлета", а затем объявился за его спиной, небрежно постучав 
тросточкой по Изиному плечу.

- Ну что, удостоверился, Фома неверующий? - усмехнулся старичок. - Хуна Абович 
не так прост, как вы думаете.

Изя осторожно осмотрелся, но, похоже, никто из прохожих, а встреча произошла на

достаточно людном проспекте Мира, ничего удивительного не увидел. Как будто и не

было никаких мистификаций и перелётов.

- Что ты замолк? - вновь постучал тростью по Изиному плечу старичок. - Я ведь 
недаром именно к тебе обратился.

Изя недоумевающе "проглотил" и эту фразу, ожидая кульминационной развязки: если

призраки и появляются, то не просто так...

- То, что ты с Осей уже несколько лет не общаешься, я знаю... Слухи и наверх 
дошли. Но... у тебя ведь тоже дочь?

- Да, Регина, - подтвердил Изя.

- Я к тому и говорю. Будь осторожен. Муж её... Ты ведь выдал её недавно замуж?

- Да, - только и смог пролепетать Изя, пораженный осведомленностью старичка.

- Он хоть и еврей, но не нравится мне. Большой швыцэр. Как и мой зятек. Смотри,

чтобы и тебе не пришлось стать на путь мщенья.

Хуна Абович отошел на шаг, покачал головой и, кривляясь, гнусно пропел: "И как 
ни сладок мир подлунный, лежит тревога на челе. Не обещайте деве юной любови 
вечной на земле", - после чего помахал ручкой и исчез.



- Регина, доченька... - Изя схватился за сердце, опустился медленно на колено и

неловко согнув ногу, повалился боком на асфальт...




* * *



Мы очень быстро, я бы даже сказал поспешно оказались в центре комнаты, на дверях

которой написано мелом: "Восьмидесятые годы. Вторая половина". Позднее, для 
острастки на дверях повесят табличку: "Россия. Двадцатый век. Входить 
осторожно". Но это будет позже, когда историки и архивариусы проделают свою 
рутинную работу - задокументируют, пронумеруют и скрепят печатями события и 
факты. А пока порядок не установлен и обыв