ет он в ста
верстах отсюда, в землянке у Ефимовской часовни. Схимник он. Ступай к нему, он
чтет чернокнижие и тебе может помочь.
Силантий загнал трех лошадей, но зато в тот же вечер был на месте. Часовню он
нашел сразу, а затерянную среди деревьев землянку ему удалось отыскать, лишь
спросив о ней проходящих мимо ребятишек. Та землянка представляла из себя
длинную, глубокую, темную нору, крытую сверху сосновыми бревнами. Ветхая крыша
землянки от времени осела и сравнялась с землей, заросла бурьяном, и, если бы не
темное пятно входа, обращенное на восток, то её можно было бы и не заметить.
Силантий подошел к низенькой дощатой двери, сколоченной из горбыля, и постучал.
Долгое время внутри строения было тихо, затем послышался надсадный кашель, и
дверь отворилась. На Силантия глянули внимательные черные глаза, посаженные
вглубь совершенно голого, не имеющего никакой растительности черепа, отчего
выражение его лица было немного хитроватым и добродушным.
- Прохожий! - хихикнула голова, пряча в кулачок свой маленький ротик, утыканный
крепкими мелкими зубами. - А мы вот завсегда прохожему рады, и ужин уже дымится.
Как ждали, как ждали, - сказал схимник и жестом гостеприимного хозяина пригласил
Силантия в свою обитель.
Внутри было намного аккуратней, чем снаружи. Посреди комнатушки стоял столик,
сколоченный из досок, в углу был сложен небольшой очаг из грубых камней. Старый
трухлявый чурбан служил вместо стула. Усадив на него Силантия, старик захлопотал
вокруг стола, собирая ужин и одновременно расспрашивая гостя о деле, которое его
привело сюда. Уже после первых слов Силантия старец стал слушать с удвоенным
вниманием, выражение его лица стало вдумчивым и серьезным. Когда рассказ был
закончен, он молча сел у огня. Затем тихо произнес:
- Прав, трижды прав отец Кондратий. Ты в руках настоящей ведьмы. И непонятно,
как не расправилась она с тобой ранее.
Чуть не насильно заставив Силантия проглотить ужин, старичок выдвинул |