ые бутылки тёмного
стекла, вырваться на волю, пробуравив напирающую снаружи толпу, ничего не
разбить и не потерять сознания - это вам как? На такие дела посылали самых
надёжных.
Вообще, отношение к делу - не просто работе, упаси Бог! А к ДЕЛУ, возвышающему
мужчин, отличает последних от женщин. Я однажды наблюдал в дикой Африке, как два
местных жителя, пока их жёны в количестве девяти штук копались в рисовом болоте
- каждая с младенцем за спиной, - эти двое занимались ДЕЛОМ. Они вели бизнес. У
дороги они расстелили газету, на которой был представлен товар -спички поштучно
и макароны поштучно (именно поштучно, а не попачечно). Торговля шла плохо.
Точнее, она совсем не шла, и это спасало бизнес, так как спичек было полкоробка
и макарон - полпачки, и поставок не предвиделось. Но видели бы вы этих гордых
негоциантов!
Так вот, похожая облечённость миссией написана была на лицах Мужчин, Идущих за
Вином. На этом сходство заканчивалось, так как, в отличие от застывшего во
времени африканского процесса, процесс крымский развивался и давал результаты -
вино удавалось взять (как правило). Если не удавалось - надо было ближе к вечеру
пристроиться к компании, представителям которой это удалось. И если халява не
переходила в систему, то пристроиться получалось всегда - портвейн, как я уже
говорил, вселял в людские сердца доброту (до определённого предела, разумеется).
Мало того, он уравнивал употребляющих, и в какой-то момент вы себя чувствовали
счастливыми составляющими одной огромной компании, а может быть даже и страны.
Возможно, в этом и заключалось скрытое воспитательное действие напитка,
называемого в СССР "портвейн", и, может быть, именно поэтому он так настойчиво и
предлагался населению одной пятой земного шара.
Впрочем, пили на юге не только портвейн. Пили, конечно, и сухое - от отчаянья,
когда портвейн кончался, и даже всякие игристые - типа "Донского красного".
Коньяк не пили из-за дороговизны, а водку, видимо, из-за не |