в самой узкой его точке. Построен в конце XVI в.) на подставке
рядом с фарфоровой куклой, с полдюжины старинных винных бокалов цвета спелой
сливы из стекла Мурано, декоративный набор, несколько потускневших серебряных
расчесок с монограммами, растрескавшееся изображение херувима, крашенного под
черное дерево.
И ожерелье.
Отголосок сна заставил ее вздрогнуть. Она смотрела на старинную безделушку.
Та
была сделана из прозрачного венецианского стекла, отливающего золотом, с
вплетенными бусинками гранулированного золота. В центре находилось что-то вроде
кулона. Могло ли это быть рубином в форме сердца?
Нет. Невозможно. Но сердце в ее груди тикало, как бомба с часовым
механизмом.
Прикрыв стекло рукой, она пыталась разглядеть украшения получше. Освещение было
неудачным - свет отражался от окна.
Неужели это было то же самое ожерелье, что и на рисунке? Клэр не была в
этом
уверена. Но все же...
Лишь на мгновение она представила: прохладу ожерелья из снов на шее, легкий
вес
кулона.
Сердце ее трепетало, словно у него были крылья. Клэр протянула руку и
взялась за
дверную ручку. Дверь мягко отворилась.
Глава 4
В магазине царил полумрак. Клэр услышала тихий звон колокольчика. Когда
глаза
привыкли, она различила венецианское зеркало, пару ламп филигранной работы и
старые
кружевные воротнички в витрине. Она отшатнулась, когда что-то прикоснулось к ее
затылку. Это было всего лишь чучело обезьяны, которое глядело на нее своими
черными
стеклянными глазами.
-Так-так, - пробормотала она. - Я отсюда ухожу.
Прежде чем она успела повернуться, в глубине магазина отодвинулась штора и
вышла
полная темноглазая женщина. На ней был великолепно сшитый костюм из черной
камвольный ткани и целая охапка тонких золотых браслетов, которые нежно
позвякивали
при движении.
-Bon giorno, signorina.
Клэр ответила на своем ломаном итальянском, и лицо женщины изменилось.
-А, добрый день, синьорина. Я |