жних отношениях. Не
раз проверено.
С исчезновением помех я, наконец, получил электроэнцефалограмму "мумии" и,
проанализировав ее, надел на голову спящего эластичный обруч с отходящими
серебристыми нитями антенн. Усевшись против мыслеизлучателя и отрешившись от
всего обыденного, я приступил к обучению.
В коре головного мозга египтянина начали перемещаться очаги возбуждения,
образовываться прямые и обратные связи, комплексы рефлексов высших порядков и
цепные. Мозг впитывал уйму знаний. За одну ночь фараон получил представление об
устройстве нашего общества, о различных сторонах нашей жизни и много других
полезных сведений. Особый упор я делал на изучение моего родного языка.
Утром его словно подменили. Он горячо, долго и как-то неумело тряс мне левую
руку, а потом воскликнул:
- Великий из великих! Руководитель всего того, чего нет и что есть! Ты руль
неба, ты столп земли! Тобой...
- Замолчи! - строго сказал я. - Или ты ничего не понял, чему я тебя во сне
учил?
Он прижал руки к груди и воскликнул:
- О, Владыка вечности! Подумать только, какими глупцами были фараоны, считая
себя владыками мира. И я среди них, невежа. Стыдно вспомнить, как жесток я был в
общении с людьми - стадом бога! А рабы! Я считал ниже своего достоинства даже
глядеть на них. Я преклоняюсь перед вами, Фил. Возвысил вас бог перед миллионами
людей. Спасибо, что ли?!
- Называй меня на ты, - сказал я и спросил его имя.
- Квинтопертпраптех.
- О, слишком длинно. С сегодняшнего дня ты будешь Квинтом. Так вот, Квинт,
присядь-ка сюда, давай выясним, сколько тебе лет и откуда ты. Знал ли ты
фараонов Тефанахта или Псамметиха?
- Господин мой...
- Опять за старое? Я тебе просто друг, и мы вместе обсуждаем один вопрос. Так
знал ли?
- Не знал я.
- А фараона Аменхотепа или Тутмоса?
- Не слышали мои уши.
- Ну, а Хеопса? У которого самая большая пирамида?
- Не знаю Хеопса. И пирамиды тоже. А что это такое?
- Огромное каменное соору |