- Люди клана Вепря перехватили наш боевой отряд на дороге, - просто
проговорила Гвенивер. - Авоик мертв, вражда закончилась.
Долиан откинула голову, из ее горла вырвался вопль. Она оплакивала мужа и
трех
сыновей. Макла разрыдалась и прижалась к Маб.
- О, попридержите языки! - прикрикнула на них Гвенивер. - Боевой отряд
Вепря, несомненно, прямо сейчас едет сюда, чтобы забрать нас. Вы хотите
оказаться у них
в руках?
- Гвен! - взвыла Макла. - Как ты можешь быть такой бесчувственной?
- Лучше быть бесчувственной, чем изнасилованной. А теперь поторопитесь, вы
все.
Соберите вещи, которые можно унести на одной лошади. Мы поедем в Храм Луны. Если
мы проживем достаточно долго, чтобы добраться до него, то жрицы предоставят нам
убежище. Ты слышишь меня, мама? Или тебе хочется, чтобы нас с Макки отдали на
потеху боевому отряду?
Намеренная жестокость и грубость заставили Долиан замолчать.
- Так, хорошо, - сказала Гвенивер. - А теперь поторопитесь!
Она последовала за остальными, когда они, тяжело дыша, стали подниматься по
винтовой лестнице. Однако Гвенивер отправилась в комнату брата, а не в свою. Из
резного комода она достала старые бригги и одну из рубашек Авоика. Когда
Гвенивер
переодевалась в одежду погибшего брата, у нее на глаза нахлынули слезы - она
любила
Авоика, которому только исполнилось четырнадцать. А времени оплакать погибшего
не
было. Гвенивер пристегнула меч и старый кинжал. Не самое лучшее из оружия, но уж
какое осталось. Хотя Гвенивер не могла похвалиться воинским мастерством, братья
научили ее обращаться с мечом. Наконец Гвенивер распустила длинные светлые
волосы и
коротко обрезала их кинжалом. Ночью она будет выглядеть, как мужчина, а это
заставит
остановиться любого одинокого мародера, который захочет напасть на одиноких
странниц.
Поскольку им предстояло преодолеть более тридцати миль, чтобы добраться до
безопасного места, Гвенивер заставляла других женщин ехать быстро. |