Книга "Хлеб", Мамин-Сибиряк Д.Н.

Краткое описание/вступление:

янова и кончая приблудным 
русским немцем Штоффом, явившимся неизвестно откуда и еще более неизвестно 
зачем. Остальные дворяне были тоже сомнительного свойства, больше из сибирских 
выходцев - семинаристы, дослужившиеся до Владимира, отставные казачьи офицеры и

потомки каких-то мифических сибирских князцев. Сообразно этому купеческому 
складу устроился и весь город. Купец сказывался во всем. Самым живым местом 
являлся старый гостиный двор, а затем Хлебная улица, усаженная крепкими 
купеческими хороминами, - два порядка этой улицы со своими каменными белыми 
домами походили на две гигантских челюсти, жевавших каменными зубами 
благосостояние Зауралья и прилегавшей к нему "орды". Все эти купеческие дома 
строились по одному плану: верх составлял парадную половину, пустовавшую от 
одних именин до других, а нижний этаж делился на две половины, из которых в 
одной помещался мучной лабаз, а в другой ютилась вся купеческая семья. Все 
богатое, именитое в Заполье сбилось именно на Хлебной улице и частью на Хлебном

рынке, которым она заканчивалась, точно переходила в громадный желудок. 
Совершенно отдельно стояли дома купцов-степняков, то есть торговавших степным 
сырьем, как Малыгин. Они большею частью проживали по своим салотопенным заимкам,

приютившимся на реке Ключевой выше и ниже города. Река Ключевая должна была бы 
составлять главную красоту города, но этого не вышло, - городскую стройку 
отделяло от реки топкое болото в целую версту. Церквей было не особенно много -

зеленый собор в честь сибирского святого Прокопия, память которого празднуется 
всею Сибирью 8 июля, затем еще три церкви, и только. Этим Заполье резко 
отличалось от коренных российских городов. Сибирь вообще не богомольна, а затем

половина запольского купечества держалась старой веры или считалась 
единоверцами. Остальные улицы были заняты мещанскою стройкой и домами 
разночинцев. Все это были деревянные домики, в один этаж, с целым рядом служб. И

мещанину и разночинцу