ть меня таким дураком,
чтобы объегорить второй (третий и т. д.) раз на одном и том же. Бывает, он
надеется переиграть обманщиков. Бывает, он понимает, что идет в западню, но
ничего с собой поделать не может - из-за чувства стадности, к примеру.
Дурак легко усваивает чужое мнение, если оно находит в нем незанятое место. Это
мнение становится для дурака единственно правильным. Если впоследствии он
встречает какое-то другое мнение по тому же предмету, он относится к этому
другому мнению высоко- мерно, какое бы оно ни было. Кто раньше вдует ему в уши
свою "истину", тот и прав.
Если дурак лично соприкасается разок с каким-либо известным деятелем или неким
образом оказывается с ним рядом и деятель не успевает ему никак явно навредить,
дурак начинает считать себя близким этому деятелю человеком и гордиться фактом
контакта или почти контакта с ним. Убедить такого недоумка в ущербности его
любимого прохиндея потом оказывается очень даже затруднительно. Кстати, на этом
эффекте основывается известный политический прием, именуемый "встречей с
избирателями". Чем больше дураков потрясет руку политика или просто постоит
рядом с ним минуту в толпе, тем больше у него накопится яростных приверженцев,
будь он хоть последним негодяем или таким же дураком, как они.
Если дурак занимаемся посильным делом и не берется судить о вещах, какие понять
ему не дано, то нет милее и надежнее чело- века. Предсказуем - значит, не
опасен.
Если же дурак не нашел своего места под солнцем, он причиняет много хлопот и
умникам, и другим дуракам.
Как говорится, даже испорченные часы два раза в сутки показывают правильное
время. Аналогично и дуракам иногда удается в сложных ситуациях угадывать
правильный ход.
Если человек дурак, то это надолго. Ему можно привить какую-то умную идею, и он
начнет высказывать ее, как умный, но следующая умная идея станет для него новым
камнем преткновения.
Особенно неприятен дурак-специалист, отличившийся на какой |