едали. Розамунда не
пожалела денег даже на горчицу - для таких вот
редких пиршеств. Щедро намазав ею куски хлеба, она положила на них по тонкому
ломтю сыра и ветчины, сверху прикрыв
еще одним куском хлеба, и протянула лакомство детям. Глаза Мэри сияли от
блаженства. А на потом у нее была еще и халва
с миндалем, пахнущая розовыми лепестками, которую Рози привезла специально для
нее.
Когда все наелись до отвала, Розамунда убрала еду в закрытый поставец, чтобы
до сыра и ветчины не добрались крысы.
Она была уверена, что Ходж за ней подсматривает, следит, как она укладывает
детишек. Младшая сестренка уже спала,
насосавшись, у груди Джоан, и Розамунда просто прикрыла их одеялом. Потом она
подбросила дров огонь и перемыла
посуду.
- Жратва была и впрямь ничего,- вдруг нехотя пробурчал Ходж.
Розамунда от неожиданности улыбнулась. Это была первая похвала, которую она
от него услышала, таким добрым он
никогда еще с ней не был.
- Куры еще снесли яиц,-сказал Ходж, увидев, что Розамунда уже покончила с
уборкой на ночь.- Наша мамка сегодня
целый день стирала и не успела их собрать.
У Розамунды так и крутилась на языке дерзость, она чуть не сказанула
подобревшему вдруг отчиму, что он мог бы и сам
сходить в курятник. На улице было уже так темно, что хоть глаз выколи, и
холодно. Ну да ладно, с темнотой она справится.
Набросив накидку и взяв светильник с догорающим огарком, Рози пошла к двери.
- Куда свечку-то поволокла,- проворчал ей вслед Ходж.
- Ничего, очаг хорошо горит, от него много света. А я скоренько.
От резкого ветра, пахнувшего ей в лицо, у Розамунды занялось дыхание. Упрямо
закусив губу, она поплотнее запахнулась
и, шагнув с порога, направилась к ветхому курятнику. Куры вроде и не усаживались
нынче, с чего это Ходж взял, что
должны быть яйца.
Розамунда дернула разболтанную в петлях дверцу и провела светильником вдоль
устланных соломой гнезд. А ведь и
верно, есть три крапчатых яйца. Он |