елуев.
- Мэг, - наконец простонал он. - Нам нужно остановиться. Я больше не
могу...
Он замолк, и она тотчас же подставила ему свои губы. Пламя забушевало с
новой силой, и то, что он собирался ей
сказать, было поглощено этим огнем. Он так долго ждал этого мгновения, пытаясь
бороться с чувством, что теперь ему стало
все равно, он не смог победить в этой борьбе и проиграл сражение. Ему была нужна
только Мэг, лишь она могла уменьшить
пламя страсти, которую сама же и зажгла в нем. Она лечила его душу. Он желал
быть с ней, и только с ней.
- Мэгги, - сказал он задыхаясь. - Ты должна помочь мне... нам нельзя этого
делать...
Она опять заглушила его слова, начав целовать в шею и теснее прижимаясь к
нему. Она повторяла его имя тихим,
жаждущим близости голосом, от которого кровь Дева закипела. Сейчас он уже не мог
понять, почему когда-то решил, что
этого не должно случиться ни в коем случае! Он не ощущал ничего, кроме
всепоглощающего желания к потерявшей голову
Мэгги в его объятиях!
Они начали срывать друг с друга одежду с такой яростью, что это поразило
его. Он никогда прежде не вел себя так.
Дев понимал, что даже вынужденный целибат - обет безбрачия не мог бы быть
причиной такой спешки. Он хрипло и
страстно застонал, когда ее обнаженное тело предстало перед его воспаленным
взглядом и стало доступно ищущим рукам.
Он с восторгом касался Мэгги, гладил шелковистую кожу, потом поднял руки, чтобы
поддерживать ее маленькие крепкие
груди. Он принуждал себя сдержать стоны, так напоминающие агонию, старался не
овладеть ею слишком быстро и жестко,
без всякой любовной игры. Он старался не спешить!
Мэг сорвала с себя последнюю мешающую деталь одежды, и ее пальцы случайно
коснулись его обнаженного члена,
который был готов взорваться. Дева ударило, как разрядом электрического тока, он
громко застонал и, почти не отдавая себе
отчета, сильно прижался к ее руке.
- Дев? Я сделала тебе боль |