талась взять себя в руки. Если она не сможет убежать
от него сегодня, он затащит ее к себе в
постель. Гиллиам должен это сделать, ведь пока он не лишит ее девственности, ему
нельзя считаться настоящим хозяином
Эшби.
Он оторвал руки от стены и положил их ей на плечи. Это прикосновение снова
напомнило ей о его силе. И этот
мужчина должен забрать самое ценное, что у нее осталось?
Ярость, возникшая при этой мысли, затопила Николь. Пленение стало
настоящим вызовом ее женственности. Отныне
тело - ее единственная собственность, но именно этому мужчине она ни за что и
никогда его не отдаст. Она убьет его
раньше, чем такое случится. Какая же она дочь, если ляжет в постель с убийцей
своего отца?
- Рассчитываешь запугать меня? - резко спросила она.
- Запугать? - искренне удивился он вопросу. - Разве такое возможно?
- Нет! - Девушка вздернула подбородок, но не смогла задрать нос так
высоко, чтобы посмотреть сверху вниз на
мужчину, который был выше ее на полголовы. И все же Николь умудрилась надменно
взглянуть на Гиллиама Фицхенри. -
Просто мне надоела твоя игра.
- Понятно. Тогда, если ты меня не боишься, пора отправляться. У нас
встреча с аббатом. - Фицхенри отступил и
протянул Николь руку. - Как лучше, держать тебя за руку или связать? Что
выбираешь?
Девушке пришлось выбрать первое, тихо бормоча проклятия себе под нос. Она
почувствовала, как по коже поползли
мурашки, когда сильные пальцы сжались вокруг ее запястья.
Оба охранника, наблюдавшие за ними с порога, расхохотались.
- Неужели это та самая девушка, что вчера? - весело спросил один. - Лорд
Гиллиам, если вы с такой легкостью
усмирили ее сейчас, после первой ночи она растает, как кусок масла на сковороде!
- Солдаты оглушительно расхохотались.
- Эй, придержите-ка языки, ребята, вы говорите о моей жене! - ответил
Фицхенри, но в голосе слышался еле
сдерживаемый смех, которым он заразился от них.
Гордо |