Эльдар! Откуда такая внезапная слабость?
- Это не слабость, я не меньше тебя не люблю их. Это разум, Гудрун!
Выражение враждебности и жажды мести в ее глазах потухли, появились
проблески
хитрости и коварства.
- Хорошо, я не буду. Я пошла. Идешь со мной?
- Нет, я не выношу их. Подожду их отъезда.
Гудрун легко сбежала по тропинке и оказалась во дворе.
- Ой, ой! - издевательски воскликнула она. - Никак к нам пожаловали
коробейники?
Глаза Виллему, в которых на секунду вспыхнул огонь надежды, снова потухли.
Она
сдержалась и только вежливо сообщила, зачем они приехали.
- Какая добросердечность! - воскликнула Гудрун, съедая глазами Тристана. -
Это твой родственник?
- Да, кузен. Тристан Паладин.
- Что ты говоришь? В последний раз я видела его семилетним. Здравствуй, -
сказала она, протянув руку. - Меня зовут Гудрун. Добро пожаловать!
Лицо Тристана вспыхнуло краской свекольного цвета. Он даже не смог сказать,
что
крестьянской девушке не положено здороваться за руку с представителем рода
Паладинов, ей следовало бы присесть в глубоком и почтительном реверансе.
Растерявшись, он пожал ее руку, при этом, не рассчитав свои силы, чуть не сломал
ей
средний палец. Он по-рыцарски поклонился, так как делал это при дворе.
Улыбка Гудрун была многообещающей.
Виллему удивилась: откуда такая внезапная благожелательность, но времени на
разговоры у нее не было. Она снова взвалила на плечи мешок и отнесла его в
амбар.
Гудрун продолжала стоять и разговаривать с Тристаном. Тот, словно вьющееся
растение,
весь искрутился и извертелся. Казалось, он никогда в жизни не видел ничего более
красивого.
Когда Никлас вышел из амбара, она вбежала в дом.
- Ну, все. На телегу!
Из дома вышел хозяин хутора.
- Мы заплатим, - вызывающе произнес он. - Милостыни мы не примем.
Никлас задумчиво посмотрел на него и склонил голову в знак согласия.
- Естественно. Никакого разговора |